Среди них. Анна Никитина
робкая колеблющаяся тень звучания, но так похожая на голос из его снов – тёмную реку и ласковое лунное серебро, любящее прикосновение к самым кромешным уголкам разобранной на части души.
– Нечем… – хрипло прошептал Джейсон, но даже для него это звучало неубедительным оправданием. – Мне больше нечем, вы же знаете.
«Пусть твоё сердце не ведает страха. Вернись к нам, Джедер… Проведи Ритуал…»
Эмбер
Обострённое чувствование… Когда она оставалась одна, без привычных для этой реальности звуков и образов, когда нечему было «заземлить» её в теле, в котором она была замкнута, она не могла не ощущать иной пласт. Разум – этот прекрасный человеческий инструмент, потенциал которого так и не был раскрыт людьми до конца – был слишком хрупок, развивался слишком медленно для их нечеловеческой природы и боялся распада. Даже в текущем состоянии этот инструмент не был в полной мере заточен для Работы, хотя она очень старалась приспособить его под свою специфику. Иногда в ночи, подобные этой, ей делалось страшно, что она не выдержит, не сумеет довести до конца. И тогда её касалось тяжёлое глубинное давящее одиночество родом ещё из тех давних моментов, задолго до того, как она встретила Дирка и других из их рабочей группы… когда ей казалось, что она осталась здесь одна, и остальные уже ушли…
Их осталось так мало! Была ещё надежда отыскать остальных… была надежда отыскать его… Но Эмбер уже сомневалась, что тот, с кем она прошла столько человеческих жизней в ходе Великой Работы, выбрал ещё одно тело и в этот раз. Он был сильным, мудрым – древнее Дирка, собравшего остатки рабочей группы и продолжавшего Поиск. Если кому и собирать, так ему. Но его не было. Эмбер столько раз направляла Зов, а ощущение его невоплощённого присутствие сопутствовало ей уже так долго… Он не выходил на контакт. Когда-то ей казалось, что он найдёт её сам, защитит, научит сражаться с Тварями, напомнит ей о ней самой – о другой ней, Настоящей. Но вспоминать и сражаться пришлось самой, с поддержкой лишь его незримого невоплощённого присутствия. Со временем даже мечты о рабочей группе иссякли, пока не появился Дирк – Рэймос – и не дал ей новую надежду.
Эферра, известная здесь как Эмбер Кинан, больше не была одна… Были и другие рабочие группы, и не перед всеми стояли Задачи, подобные тем, которым служили они. Задачи некоторых были прямо противоположны друг другу, что вело к вечному скрытому противостоянию. Зримому и незримому.
Они были всё ещё сильны. С ними всё ещё была их многовековая мудрость. Но в такие ночи, как эта, особенно остро ощущалась их нынешняя ограниченность…
И это страшное, давящее одиночество, когда всё, что лежало за Гранью, к чему стремилось её сердце, как будто отсекалось от неё толстым стеклом… Тогда она переставала чувствовать даже его, даже свою рабочую группу. Тело замыкало её своим страхом перед всем тем, с чем ей приходилось соприкасаться в ходе