Птицам нельзя летать. Зоя Илоинен

      Была одна из тех дождливых ночей в Японии. Наш отряд схватили и бросили в тюрьму. Точнее сказать: остатки нашего отряда, ведь почти всех расстреляли на месте. Не знаю, повезло мне или нет, но я остался жив. А холодные стены темницы стали последним, что я помнил в жизни, ну… или почти последним…

      После того, как нас, выживших, допросили, нас оставили сидеть пожизненно. Мы были врагами государства, да и, пожалуй, всей нации.

      Я получил камеру одиночку. И неспроста. Я был молод, силен и агрессивен. Я бил по морде всякого, кто осмеливался встать на моем пути или просто косо посмотрел. Меня боялись не только заключенные, но и охранники. Первое время это угнетало, быть изолированным от товарищей, но вскоре, я начал находить в одиночестве особый кайф. Иногда, ночами, я сидел на койке и размышлял, откуда во мне столько ярости. Был ли я злой от рождения, или таким меня сделала армия и тюрьма.

      Но, тем не менее, я ни сколько не сожалел об этом. Был случай, когда меня вывели на прогулку во двор. Там были мои ребята и все остальные. И вдруг, какой-то салага вздумал прикалываться надо мной, тявкал что-то нелицеприятное издалека. Я медленно подошел к нему, взял за грудки, поднял до уровня своего лица и посмотрел в его бесстыжие глаза. В них уже промелькнул страх, но малой продолжал вякать. Я взял его за шкирку и нагнул к земле. С криком: «Жри скотина, жри!», я вдалбливал его в грязь. В состоянии аффекта я бил его, пока несчастный не был истерзан и унижен. Прикончить его помешала только охрана, подбежавшая сзади с электрошоком и скрутившая мне руки. Состояние эйфории и морального удовлетворения, часто бывающее у меня после подобных драк, сменилось болью во всем теле и темнотой в карцере. Единственное, о чем я жалел в тот день то, что амнистии мне не видать. А ведь совсем недавно, ходили слухи, что нас, иностранцев, могут освободить за хорошее поведение и вернуть на родину. Но мне следовало забыть о доме и коротать свой век, сидя в камере, дрочить или избивать кого-нибудь. Ведь мне было только 20 лет, либидо на пике и нужно куда-то девать избыток энергии. Бывает, размозжишь пару носов и, прямо удовлетворение наступает.

      Так прошло два года. Начальник тюрьмы уходил на пенсию, а значит, грели перемены. Новый был моложе и только Бог знал, что с нами могло произойти. Я, конечно, не боялся ничего. Срока мне не добавят точно, да и смерть была бы в радость. Но товарищи мои слегка паниковали.

      И вот, наш начальник, в честь своего ухода решил сделать всем заключенным подарок. Он как-то здорово помог одному влиятельному сутенеру, отмазав его от тюрьмы, и теперь тот, в качестве благодарности, предоставил нашей темнице своих девочек на ночь. В шутку ее назвали: «Королевская ночь».

      Да, надо сказать, что свидания с женским полом у нас были, но с такими же заключенными. Я не любил трахать этих сучек, развязных и мужеподобных.