Заклинательница океанов. Мария Данилова
это была акклиматизация.
Мама с недоверием заглянула мне в глаза и нахмурилась.
– Академия тебя сильно изменила, – вдруг произнесла она.
Да уж.
– Есть такое, – согласилась я. – Но я же расту, изменения все равно неизбежны.
– Нет, я не про это, – покачала головой мама, продолжая меня изучать, – тут что-то другое.
Господи, только бы она мысли не начала мои читать.
– Мам, – рассмеялась я, только чтобы отвести взгляд. Она же поймет, что я что-то скрываю, если будет таранить меня взглядом. – Вот ты любишь копнуть под людей.
Прозвучало как шутка, но все же мама поняла, на что я мягко намекнула. Она вздохнула и выключила свой сканер.
– Я просто беспокоюсь за тебя, родная, – приобняла меня мама, сменив свою профессиональную настороженность на материнскую любовь. – Мне хочется, чтобы у тебя все было хорошо, чтобы ты улыбалась и радовалась каждому дню.
Мама говорила это с такой искренностью, что мне внезапно стало горько. Маленькие искорки той детской наивности, которые, оказывается, еще не угасли у меня в душе, внезапно замаячили на задворках моих эмоций. Мама знала. Она всегда знала лучше других, что я чувствую. И сейчас она как будто в точности просканировала мое состояние, которое я так старательно скрывала за притворными улыбками.
Боясь разреветься, я выдала кислую улыбку и обняла маму. Она радушно приняла меня в свои объятия и стала поглаживать меня по волосам. Спокойно, как же спокойно в маминых объятьях.
Почему-то мне вспомнился Бас и те воспоминания, которые показал мне Грэй о его детстве. Его мама тоже любила его очень сильно. Не знаю почему, но мне вдруг подумалось, что я очень счастливая, раз могу себе позволить обнять маму, когда захочу. Даже представить себе не могу, чтобы бы было, если бы моя жизнь внезапно стала невольной и я даже шага ступить бы не смогла без чьего-то беспощадного приказа.
Обняв маму покрепче, я выдохнула:
– Я люблю тебя, мам.
Мама улыбнулась мне.
– Я тоже люблю тебя, моя родная.
На какое-то мгновение я даже позабыла совсем о том, что мне нужно искать эту проклятую искупительницу. Мне было так хорошо просто обнимать сейчас маму, что на секунду захотелось все бросить и забыть про все эти поиски, петли, смерти.
– Когда есть-то будем? – Зашел ворчливый папа в мою комнату.
– Сейчас ночь, спать иди, – буркнула мама в ответ, не выпуская меня из своих объятий.
Даже если бы она попыталась, я бы все равно не дала ей этого сделать.
– Эй! Совсем обнаглели что ли? – Возмутился вдруг папа. – Почему никто не сказал, что у нас тут минута обниманий?!
Папа подошел к нам и обнял обеих. Мы с мамой посмеялись, а я окунулась в атмосферу любви и тепла. Такую родную и необходимую мне сейчас.
– Так, ладно, – завершила нашу «минуту» мама, – спать давно пора. Вилу, не забудь: завтра едем за город к бабушке.
Только я хотела