Цесаревич и балерина: роман. Виктор Соколов
ней самой, о ее уме и нраве, цепкой памяти. Кшесинская с удовольствием описывает мельчайшие детали своей долгой жизни, будь то детали репетиций в балетном классе или выступлений на сцене, подробности о жалованье артистов императорских театров и своей «профсоюзной» деятельности, о цвете и фасоне собственного платья при встрече с мимолетным поклонником или о количестве драгоценных камней на очередном великокняжеском подарке. Интонация Кшесинской, покровительственная к коллегам, бескомпромиссно-царственная к противоположному полу, прямодушно-искренняя к родным – несет в себе какое-то обезоруживающее обаяние.
Изобилующая головокружительными поворотами, история жизни Матильды будила фантазию Соколова, насыщая повествование не только теми невероятными событиями, которые действительно произошли, но и теми невероятными событиями, которые вполне могли бы произойти. Легенды и мифы, более века окружавшие имя Кшесинской, плодили новые мифы. Так в романе появился сочиненный Соколовым «дневник» Кшесинской и некоторые эпизоды, которые не имеют исторической основы – в частности, описание визита к папе римскому. В этом смысле жанр романа наследует произведениям Дюма и Пикуля.
Первоначально казалось, что замысел может найти свое киновоплощение. Но Соколов увлекался все больше и больше, вокруг главной героини появлялись все новые и новые персонажи, множились ответвления сюжета. Труд разрастался, превращаясь в масштабное полотно. А время шло. Мир кино изменился до неузнаваемости, и в нем уже не находилось места Виктору Соколову. Теперь, после его кончины, роман о Матильде и ее мужчинах достиг своего читателя.
Андрей Денисов
Книга первая. Императорская школа танца
Пролог
Император Александр III, заложив руки за спину, стоял подле высокого окна своего кабинета. Сквозь причудливый морозный узор виднелось бледное небо, подернутое нитями золотисто-оранжевых облачков. В ожидании восхода солнца в поднебесье таял серп луны.
У чугунной ограды запрягали раскормленного битюга. Возле копыт мерина дерзко и бесстрашно прыгали снегири, вспархивая на розвальни, устланные сухой соломой, клевали овес. Топорща крылья, прожорливые птахи бились друг с другом за каждое зернышко и вдруг, словно по чьей-то команде, взметнулись в морозную бездонную синь.
С ветвей разлапистого дуба сыпануло снежной пылью. Это дряхлый ворон плавно покачивался на ветке. Император хорошо был с ним знаком.
Похоже, что и ворон признал императора. У ворона была прекрасная память; он хорошо помнил и всех хозяев этого дворца, и все события, что произошли здесь за двести без малого лет.
Дочь Петра Великого, выполняя волю своего отца, построила каменный дворец и подарила его своему любовнику графу Разумовскому. На самом деле он был никакой не граф, а певчий придворного хора. И не Разумовский вовсе, а Розум. Из хохлов. Имел серебряный голос. Соловьем заливался. То ли песней задел душу, то ли еще чем-нибудь… А может, и не душу, а