Арабский халифат. Золотой век ислама. Юлиус Велльхаузен
опоры своей тирании. Но в Куфе он подавил восстание шиитов не с помощью шурты, а созвав сами племена. Как в Фарсе, так и в Ираке он ухитрялся справляться с ними без чрезвычайных мер. По вечерам, по старому обычаю, он собирал вокруг себя знатных людей, которым выплачивалось почетное жалованье, и, ведя с ними легкую беседу, обдумывал государственные заботы. Он сделал вождей племен ответственными за поведение их соплеменников, в то время как зависть родов позволила ему разыгрывать их друг против друга. Прежде всего он имел в своем распоряжении государственную казну и контроль над средствами, из которых выплачивались пенсии. Он располагал и шуртой, вполне сравнимой по силе с шуртой его предшественников. Кроме того, каждый второй наместник прибегал к тем же средствам, что и он, только он умел использовать их для наилучших целей. Он обладал всеми признаками правителя от Бога, у него всегда все получалось. Мечеть, исламский форум, была главной сценой его деятельности и его успеха. Он рассказывал народу, что он думает, и убеждал его; он объявлял о принятых мерах, и люди не сомневались, что он сдержит слово. Он обладал хорошо подвешенным языком и знал своих арабов. С древних времен они всегда тонко чувствовали и невольно испытывали уважение к превосходящему интеллекту, когда он выражался чтением в сердцах и делах людей и решительными действиями. Независимый представитель тамимитской знати Хариса ибн Бадр самым хвалебным образом засвидетельствовал в стихах дела великого визиря. То, что поэт аль-Фараздак боялся его, как глупый юноша, нисколько не умаляет его достоинств.
В Басре, как и в Куфе, необходимо было выполнить одну простую задачу: установить султан, то есть государство, главенство правительства. В Басре нужно было положить конец деспотизму племен и родов, чей первый принцип во всех случаях состоял в том, чтобы вставать на сторону своих родичей и даже своих преступников, причем не только против других родов, но и против правительства. Здесь больше, чем где бы то ни было, укрепилась система клик на основе кровного родства, и в густонаселенном городе это должно было иметь последствия намного более нетерпимые, чем в пустыне. Регулирование мира и правосудия в обществе, благодаря чему Мухаммед освободил арабов от анархии, оказалось под вопросом. В Куфе оппозиция имела более теократическую окраску, она была направлена не против верховенства государства самого по себе, а против прав существующего правления, то есть Омейядов. Однако для Зияда эта разница значила мало. Примирившись однажды с правящим домом, он не признавал никого более высокого, нежели тот, кто фактически обладал властью, и на этом основании защищал общественный порядок и благосостояние и обязанность граждан повиноваться властям. Даже если, согласно господствующему обычаю, он не забывал и о себе и прикарманивал немалые суммы денег, он все же не пользовался властью исключительно для разграбления вверенных ему провинций в личных корыстных целях. Он стоял выше партий и родов, у него доставало совести,