Доисторические и внеисторические религии. История религий. Андрей Зубов
болезнь, что боги, наконец, разоблачены и лопнули как мыльные пузыри», – писал в 1870-е годы Фридрих Максимилиан Мюллер.[109]
В области палеоантропологии, науки о древнем человеке, столкновение расширяющегося научного знания с христианством казалось неизбежным. Дело в том, что священная книга христиан Библия с первых же глав вводит читателя в тайну создания человека: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему <…> и сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» [Быт. 1.26–27]. «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою» [Быт. 2.7].
Эти известные каждому образованному европейцу с детства строки Священного Писания проводили непереходимую грань между человеком и всем прочим творением, которое никогда не называлось ни «образом», ни «подобием» Творца. И как раз, желая разрушить «религиозные предрассудки», французские просветители XVIII века настаивали на том, что человек произошел от обезьяны, вышел из животного мира. Научный, зоологический анализ этой возможности предложил в 1809 году в своем известном труде «Философия зоологии» французский ученый Жан Батист Ламарк.[110] Ему принадлежит мысль, что при определенных природных обстоятельствах высшие обезьяны могли обрести способность ходить на двух конечностях, получить «человеческую» стопу и кисть руки, человекоподобное лицо вместо морды зверя, то есть из обезьяны стать человеком.
Когда «Философия зоологии» вышла в свет, Франция вела победоносные войны против старой христианской Европы. Но Европа победила революционную «безбожную» империю Наполеона. На континенте началась борьба с революционной заразой. Взгляды Ламарка подверглись осуждению коллег и Церкви. Однако свободомыслие исподволь разрасталось.
В 1847 г. французский археолог-любитель Жак Буше де Кревкер де Перт (Jacques Boucher de Crèvecœur de Perthes) приступает к публикации своего сочинения о каменных орудиях «допотопного» человека, найденных им и другими собирателями древностей: «Antiquités celtiques et antédiluviennes». Дело в том, что в Западной Европе сообщения о находках каменных и костяных орудий разной степени грубости отделки стали появляться еще в предшествовавшем, XVIII столетии. Порой сообщалось, что орудия эти обнаружены в нетронутом геологическом слое вместе с костями ныне вымерших в Европе животных – или теплолюбивых (слонов, тапиров, жирафов, львов), или, наоборот, приполярных (мамонт, северный олень, пещерный медведь).[111] Де Перт подтвердил эти разновременные сообщения собственными раскопками в районе Аббевиля (Франция) и систематизированной описью находок. По типу каменных орудий и одновременных им останков животных он выделил три этапа древнейшей «истории доистории»[112] – эпоха пещерного медведя, эпоха мамонта и шерстистого носорога, эпоха северного оленя. После двадцати лет непризнания в 1859 г. Королевское Лондонское научное общество подтвердило верность определений
Так, в 1797 г.
Следует иметь в виду, что в узком смысле история – это лишь эпоха письменности, а доистория, соответственно, время бесписьменного человечества. С другой стороны, мы часто называем историей все бытие человеческого общества от самого появления человека на земле. «История интересуется всем, что, принадлежав человеку, зависит от человека, выражает человека, означает его присутствие, его деятельность, вкусы и способы быть человеком». –