Собрание сочинений. Том 3. Non-fiction. Илья Кормильцев
«Наутилус» пишет свой новый альбом, пятый по счету. Девять песен в нем принадлежит мне, две – Бутусову, одна – Умецкому. Названия у него еще нет. Могу лишь сказать, что все песни абсолютно новые и трактовка образа совершенно иная.
Ответы из фильма «Сон в красном тереме»
Во-первых, я думаю, что пафос разрушения плохих вещей значительно лучше, чем пафос созидания вещей ненужных. И поэтому рок-культура, даже если она призывает разрушать какие-то гадости, в любом случае не так деструктивна, как культура соцреализма, которая призывает созидать гадости. И мне кажется, что слово «разрушать» зависит от того, что мы разрушаем. Если мы ломаем старый, развалившийся сортир, наверное, это совсем другое действие, чем если мы взрываем храм Христа Спасителя. От этого и нужно плясать…
Мне кажется, что у нас очень мистифицируются слова: «созидать» – хорошо, «разрушать» – плохо, солнце греет, а луна – нет. Мы вообще мыслим категориями ну просто железобетонными, как железобетонными блоками. На самом деле все слова гибкие, резиновые и меняются от ситуации к ситуации, от людей к людям, от времени ко времени. И наверное, все эти комплексы – «рок-н-ролл такой, рок-н-ролл сякой» – да и не только рок-н-ролл, а что угодно – вот это самое страшное, что у нас в голове есть… эти железобетонные блоки. И самое страшное, что они страшны не только для тех, кто занимается рок-н-роллом, но и для тех, кто занимается какими угодно другими вещами – все этим больны в одинаковой степени. Рок-н-ролл по крайней мере стремился сломать эти железобетонные блоки. Пусть вместо этого и нагромоздил другие кирпидоны, сложил другую стенку. Но все-таки такое стремление было, и это уже хорошо, иначе вообще получается сплошное хеопсово строительство.
Последнее время часто думаю вот о чем: почему у нас большая часть наработанного материала или относится к каким-то параллельным метафизическим мирам, или относится к очень узкому тусовочному кругу, к жизни молодежи как таковой, к субструктуре, к субкультуре, к каким-то своим вещам. Я долго думал, почему это происходит, а происходит это не только в рок-музыке, но и вообще во всей молодежной культуре. Дело в том, что многое в нашей реальности само по себе просто не может быть объектом художественного изображения. То есть, когда существует нечто, которое существует вне плоскости гуманного сознания, вне плоскости человеческого бытия как такового, нечто, что по своей цели не только бесчеловечно или античеловечно, а нечеловечно вообще, оно не может быть отображено искусством. Попытки отобразить его искусством возможны только сатирическим способом. То есть если из этого всего возникают какие-то дьяволиады… когда они строятся из этого всего, тогда это можно отобразить. Попытка отнестись к этому как к живому миру, живым людям и живым проблемам, т. е. как к человеческому существованию, сразу лопается, потому что это не есть человеческое существование. И, соответственно, не есть предмет искусства. Таким образом, совок, который нас окружает, на 75 % не есть предмет искусства. Когда мы пишем об этом мире, мы пытаемся его очеловечить,