Собрание сочинений. Том 3. Non-fiction. Илья Кормильцев
вот такой, лишняя. Она унижает объясняющего. Для меня вопрос был ясен, когда я открыл газету. Либералы нам постоянно объясняют, что хорошо, что плохо. Вся эта смешная межрегиональная группа, при всем уважении к ее интеллектуальному багажу, напоминает кучу мальчиков, в одном кармане – рогатка, в другом – партбилет. И они показывают рогатку, прижав карман с партбилетом, чтобы не вытащили.
МТ: А если приведут в милицию, то наоборот. Слушай, а что такое рефлексия? Смирнов говорит, что это красивое литературное слово – не более, чем медицинский диагноз «неврастения».
ИС: Один десять раз проверяет, выключил ли он газ, а другой – имеет ли он право сделать то, что нужно сделать.
ИК: Рефлексия – необходимая составляющая любого мышления, но когда она действует одна… Это как видеомагнитофон, который умеет только перематывать. И при том в одну сторону. Столь же полезная машина. «Я думаю, хотя это дается мне с большим трудом». Все это следы деградации, плебеизации, отбора по признаку эрделя. Отсутствие в политике юмора. Подчеркивание геройства. Геройство – это низший уровень лишенной юмора реакции на противостоящие события. Это рассмотрение явления сквозь самого себя. Это тупое противостояние, стеночное животное, понимаешь? Вот как бы я мечтал оформить эту историю с премией: встретиться с Ивановым, обменяться с ним объятиями, поцеловаться. Он мне дает премию, а я ему звезду Давида. Теперь ты наш.
ИС: А деньги перевести Союзу сионистов.
ИК: Потому что любой отказ они могут мотивировать, а на это ответить нечего. Но у нас вся эта культура отсутствует. На Западе политики тоже говорят всякие глупости типа лигачевских, но на следующий день в газете в регулярном разделе «Сказано в парламенте» будет опубликовано: «Я брал взятки. Это невероятно, но факт». Я считаю, что существует элита, которая обособляется от не-элиты и поддерживает сложное равновесие с правящим классом, облагораживая, интеллектуализируя действия правящего класса.
ИС: Американское общество, которое сейчас составляет мировую элиту, создано подчеркнуто не-элитой.
ИК: Элита есть диахронный исторический процесс. Почему американцы вытерпели первые поколения Морганов и Рокфеллеров? Вместе с их винтовками нацгвардии и пиратским прошлым, а мы не хотим кооператоров вытерпеть. Откуда же они другие возьмутся из вас?
ИС: Там при этом существовала религия.
ИК: И тем не менее человеческий материал существует только тот, который существует. Все новое будет строиться из того, что вокруг нас. Да, они заранее воспитаны в традициях сговора с внеэкономическими силами, чего не было у Рокфеллеров. Те не знали, что такое мафия.
ИС: А ты понимаешь, что это пахнет новым витком стагнации, потому что это формирование капитализма по типу 16 века? У нас времени не хватит на то, чтобы всплыть.
ИК: А это зависит от того, насколько будет открыта дорога. И вообще сама природа преступности, даже мафиизированной, всегда