Сближение. Кристофер Прист
которых сделал снимок. Это был день, не суливший ничего ужасного по шкале стандартных ужасов в клинике. Он оставался в здании вместе с женой, поскольку поступило предупреждение от одной из групп ополчения. Относительный покой нарушали мужчины с автоматами на балконе и во дворе, которые попеременно то угрожали персоналу, то умоляли дать им воды. То и дело два парня помоложе начинали палить в воздух. Вечером на пикапе привезли главу ополчения, раздался еще один залп, более затяжной, в знак приветствия. Приближался финал. Таренту осточертело рисковать ради фотографий, находиться тут, слышать, как поблизости раздаются выстрелы и взрываются мины.
Он молчал, пока Гордон сидел рядом с Энни, а та держала в руках планшет, на экране которого быстро мелькали фотографии.
Вечером того дня, когда был сделан этот снимок, Тибор с Мелани снова поругались. Как оказалось, это была их последняя ссора, так что между ними все закончилось гневом. Тарент помнил свое разочарование, не то чтобы разочарование самой Мелани, но сосредоточенное на ней. Ему просто хотелось все бросить и каким-то образом вернуться в Англию. Он не мог больше выносить эту бесконечную убийственную жару, сцены отчаяния, самоуверенных и непредсказуемых боевиков, умирающих детей, угрозы, недоразумения и даже время от времени побои, не мог видеть женщин с синяками на бедрах, не мог терпеть полное отсутствие поддержки со стороны турецких властей, если таковые еще остались. Все твердили, что центральное правительство перестало существовать, однако благотворительные учреждения, финансировавшие их работу, должны были знать о случившемся. Одному в любом случае домой было не уехать, так что приходилось ждать эвакуации очередной группы сотрудников, но даже тогда он смог бы к ним присоединиться только вместе с Мелани. Тарент считал, что она ни за что не согласилась бы. Все зависело от того, когда с севера прибудет отряд новых волонтеров, однако пока не было ни единого намека, что кто-то в принципе приедет.
В тот вечер Тарент не сомневался, что им придется торчать в этой клинике до бесконечности. В определенном смысле он оказался прав, поскольку это оказалась их последняя ночь вместе. Гибель Мелани настолько деморализовала остальных медиков и волонтеров, что они прекратили работу, оставив местных жителей на растерзание жаре, засухе и ополченцам.
Ее тела так и не нашли. Она выскочила на улицу после ссоры, кипя от ярости, и буркнула напоследок, что хочет побыть одна. Тарент ничего не ответил и позволил жене уйти. Размолвки всегда больно ранили обоих, поскольку за всеми их различиями скрывались подлинные узы любви и давней привязанности.
Тарент так сильно хотел сбежать из госпиталя в том числе и потому, что жизнь тут разрушала их отношения с Мелани. Но в тот день, зная, что муж беспомощно наблюдает за ней, Мелани натянула бронежилет из кевлара поверх сестринской формы, взяла винтовку, фляжку с водой и рацию, следуя правилам, но при этом покинула территорию в самое опасное время суток.
Когда