Человек на все рынки: из Лас-Вегаса на Уолл-стрит. Как я обыграл дилера и рынок. Эдвард Торп
для меня на почте сберегательные марки. Когда в моей книжке накапливалось таких марок на 18,75, ее можно было обменять на облигации военного займа, стоимость которых за несколько лет возрастала до 25 долларов. Стопка моих облигаций становилась все толще, и обучение в университете казалось все реальнее. Но потом начальник, отвечавший за доставку газет в нашем районе, начал постепенно урезать нашу зарплату, оставляя себе все больше денег.
Когда мы нанимались на эту работу, предполагалось, что, если мы будем работать хорошо, мы будем получать полную зарплату и, может быть, даже заслужим небольшое повышение. Теперь же начальник забирал часть наших денег просто потому, что это сходило ему с рук. Это было нечестно, но что могли поделать мы, простые школьники? Разве рыцари Круглого стола короля Артура смирились бы с таким положением вещей? Конечно нет! И мы стали действовать.
Мы с друзьями, работавшими на газету Examiner, забастовали. Наш начальник, вечно потный, тучный мужчина лет пятидесяти, с редеющими волосами, в измятой одежде, вынужден был сам доставлять газеты по десяти маршрутам на своем старом черном «кадиллаке». Через несколько месяцев его машина окончательно сломалась, доставка газет прекратилась, и его уволили. Тем временем я договорился об устройстве на такую же работу для газеты Los Angeles Daily News. В отличие от Los Angeles Examiner, это была вечерняя газета, так что я смог наконец компенсировать многолетний недостаток сна. Прекрасным летним днем 14 августа 1945 года я как раз развозил газеты, когда люди вдруг стали выбегать из своих домов с громкими радостными криками. Вторая мировая война закончилась. В этот день мне исполнилось тринадцать лет, но праздновали только окончание войны.
2
Игры в науку
В 1940-х годах не предполагалось, что выпускники средней школы Нарбонна будут получать высшее образование. Учебная программа вполне отражала такое положение дел. В седьмом и восьмом классах, хотя я стремился осваивать научные дисциплины, мне пришлось ходить на практические занятия, в том числе по столярному делу, работе по металлу, черчению, машинописи, типографскому делу и электротехнике.
Меня интересовали радиотехника и электроника – этот интерес возник на пару лет раньше, когда я познакомился с простейшим детекторным приемником. Он состоял из куска галенита, блестящего черного кристалла, работавшего в качестве детектора, в определенную точку которого нужно было упереть тонкую проволочку (так называемый «кошачий ус»), и проволочной катушки. Кроме того, там были наушники, проволочная антенна и переменный конденсатор для настройки на разные станции. Когда все это собиралось вместе, происходило чудо: в наушниках можно было услышать голоса, пришедшие из эфира!
Механика – все эти колесики, шкивы, маятники и шестеренки – была делом обыденным. Механическое устройство можно было рассмотреть, потрогать, увидеть, как оно работает. Но радио таило в себе целый новый мир невидимых волн, пересекающих пространство. В их существовании можно