Человек на все рынки: из Лас-Вегаса на Уолл-стрит. Как я обыграл дилера и рынок. Эдвард Торп
меня считать, отец взялся за освоение следующего навыка – чтения. Мы начали с самых простых детских книжек про Дика и Джейн. Пару дней я был совершенно растерян и дезориентирован, но потом понял, что группы букв обозначают слова, которые мы произносим. Я прочитал все наши упрощенные книжки для начинающих за несколько недель и начал накапливать словарный запас. Мне стало интересно. Печатные слова встречались повсюду, и я понял, что, если соображу, как они произносятся, смогу узнать их и понять, что они означают. Фонетика давалась мне легко, и я быстро научился читать слова вслух. Следующим этапом был обратный процесс – правописание, позволяющее назвать буквы услышанного слова. К пяти годам я уже читал на уровне десятилетнего и заглатывал все тексты, которые попадались мне под руку.
Жизнь нашей семьи в это время также изменилась – у меня родился брат. Моему отцу повезло: в самый разгар Великой депрессии у него была работа, но теперь, чтобы содержать семью, ему приходилось работать еще больше. Мама была полностью занята заботами о новорожденном; ей пришлось заниматься им еще больше, когда в возрасте шести месяцев он заболел воспалением легких и чуть не умер. В результате я оставался практически без присмотра и мог полностью посвятить себя исследованию бесконечных миров, реальных и воображаемых, которые находил в книгах, полученных от отца.
За следующие несколько лет я прочитал, в частности, «Путешествия Гулливера», «Остров сокровищ» и книгу о приключениях Стэнли и Ливингстона в Африке. Меня восхитил невероятно сдержанный вопрос, который Стэнли задает, когда после восьми месяцев изматывающих и полных опасностей поисков он наконец достигает своей цели – находит, насколько ему известно, единственного европейца на всю Центральную Африку: «Вы, я полагаю, доктор Ливингстон?» Я обсуждал великолепие водопада Виктория на реке Замбези с отцом, который уверял меня (совершенно справедливо), что тот неизмеримо превосходит наш собственный Ниагарский водопад.
Моей любимой книгой были «Путешествия Гулливера» – маленькие лилипуты, великаны из Бробдингнега, говорящие лошади и, наконец, таинственная Лапута, летающий остров, удерживаемый в воздухе силами магнетизма. Я был в восторге от ярких образов, созданных этой книгой в моем воображении, и фантастических идей, побуждавших меня выдумывать другие, еще не описанные чудеса. Но исторические аллюзии и политические выпады Свифта в то время в основном проходили мимо меня, несмотря на объяснения моего отца.
Из рассказов Томаса Мэлори о короле Артуре и рыцарях Круглого стола я узнавал о героях и злодеях, о романтической любви, справедливости и возмездии. Я восхищался героями, необыкновенные способности и находчивость которых позволяли им совершать великие подвиги. Замкнутый и задумчивый, я, наверное, проецировал эти подвиги в свое собственное будущее, мечтая о том, как буду преодолевать интеллектуальные затруднения силой своего ума, а не побеждать противников физической силой. Книги помогли мне усвоить и сохранить