Куколка для монстра. Виктория Платова
вытащила из карманов, казавшихся бездонными, целую россыпь сигарет. Удобно устроившись у меня в ногах, она аккуратно разложила сигареты перед собой – ни дать ни взять маленькая девочка с фантиками…
– Какие предпочитаете? – весело, даже чересчур весело спросила она.
– Все равно. Я даже не знаю, курила ли я когда-нибудь раньше.
– Вот сейчас и узнаем, – Насте очень хотелось поддержать меня. – Во всяком случае, одной вашей тайной станет меньше. Выбирайте – есть «Мальборо», «Житан» для особо продвинутых и «Беломор» для особо стильных…
– Даже не знаю.
– Или вот еще – гордость коллекции. Очень крутые сигареты, такие не продаются, их презентуют нашему Теймури в знак особой благодарности за удачно склеенные черепа. Я даже названия не могу прочесть. Берите…
– Теймури – это кто? – Я осторожно, двумя пальцами, взяла длинную тонкую сигарету и поднесла к лицу: ореховый запах мог бы пообещать мне что угодно.
– Наш ведущий нейрохирург. Мировой мужик. Это он вас собрал. Давайте я вам прикурю…
Настя щелкнула зажигалкой.
Ничего себе испытание. Я осторожно затянулась и тотчас же закашлялась. Очарование легкого орехового запаха сразу ушло, но я мужественно продолжала вдыхать дым и спустя минуту почувствовала себя лучше.
– Ну как? – спросила Настя, испытующе глядя на меня.
– По-моему, неплохо. По-моему, я была заядлой курильщицей, – я позволила себе улыбнуться, ведь еще никто не запрещал мне маленькие радости.
Голова с непривычки кружилась, я даже почувствовала легкое опьянение и стала исподтишка наблюдать за Настей, которая искусно выпускала дым через ноздри.
– Здорово у тебя получается, – одобрила я. – Теперь будем курить вместе…
– Я не против.
Мы рассмеялись, довольные друг другом.
– А теперь расскажи мне об этом твоем нейрохирурге, – должно быть, это тот самый врач с труднопроизносимым грузинским отчеством. Отчество было первым, что я не запомнила, но имя оказалось вполне ласковым, похожим на неумелую, но старательную трель флейты – «Теймури»… За неделю я уже несколько раз общалась с ним – обстоятельные разговоры с умолчанием диагноза и риторическими вопросами; невинные на первый взгляд ловушки – то, чего я боялась больше всего.
– Потрясный мужик! Умница и красавец, и потом, такая борода! Тебе нравятся бородатые грузины?
– Не знаю… – я действительно не знала.
– Первые полгода я пыталась его закадрить, но он неприступен, как витязь в тигровой шкуре. Ты почему улыбаешься?
– Не знаю… Твой витязь в тигровой шкуре, ты сама, этот дурацкий капитан из органов – круг знакомых растет, мне пора заводить записную книжку, ты не находишь?
Я легкомысленно произнесла это и тотчас же осеклась: тогда в эту же записную книжку стоит внести и погибшего Олега Марилова. И погибшую женщину, имени которой не знаю. Была ли у меня в прошлой жизни записная книжка? И если да – то кто в ней отирался?
…Додумать