Философия поэзии. Очерки, дискуссии, философская поэзия. Сергей Анатольевич Поваляев
щит плодит, лобзая преступленье,
Насилье и порок и слабому грозит
,У истины берёт и мудрость, и значенье,
Нет, милосердие не добрый – злобный щит!
Он преступлению развязывает руки,
Дамокловым мечом он честности грозит,
Смеётся над добром, когда наносит муки,
Да, милосердие есть ненадёжный щит!
Полночь
Мне душно… Пропасть время поглотила…
Не умерщвлён ли я бесстрастной тишиной?!
15
Земля мертва, как будто, все могила
Насильно отняла, что билося со мной.
Сон или смерть?! Потухшими глазами
На всё глядит луна, печальна, как мертвец,
И есть ли жизнь на ней, объятой небесами?
Сатурн надел на всё забвения венец!
Быть может, умер я и взор мой – привиденье,
И странствует душа в неведомых мирах,
В ней всё слилось – и вечность и мгновенье,
И мрак, и свет – в один безумный страх.
Нет, я дышу; я чую сердце живо,
Я слышу мира вздох, он вырвался, как луч,
Полночный час смеётся так игриво
И говорит, как мир таинственный могуч
Страсть
Чувственность загубит
Все ростки любви…
Страсть любовь забудет,
Вспыхнет пыль в крови.
Ты мечтою жадной
Юности не тронь,
Иль огонь нещадный.
Чувственный огонь
Мужество расплавит
В пламенной крови,
Пепла не оставит
От твоей любви.
Бессилие
Заснула жизнь в объятиях заботы
Мой ум молчи! Кругом всё спит, живут враги дремоты
Одни ключи…
Душа моя, как ключ, всё хочет биться
Во тьме ночной.
Как песнь любви она всегда дивится
Себе самой!
Огонь любви! Как жажду я сиянья
Твоих очей!
Стихийный миг могучего желанья
В груди моей.
Но солнце – я и в свете, как в эфире,
Всегда один…
Когда б, о ночь, блистать в твоей порфире
Из мрака льдин.
Когда б я мог и смел, о, мрак, сразиться
С твоим венцом!
Когда б звезда могла в меня влюбиться,
Лобзать огнём…
О, если б мне из той груди волшебной
Весь выпить свет,
То мир покрыл фатой целебной
Её привет.
Но тщетно я стремлюсь с священной страстью
К тебе, о ночь!
Душа моя, влекома тайной властью,
Отходит прочь
Она болит и ноет от заботы:
Мой ум молчи! —
И вторят ей среди дремоты
Одни ключи…
Рабы
Я надел добровольно вериги,
Стал укором проклятой семье…
Жизнь, как пошлость бессмысленной книги,
Я отбросил: подобно ладье
Я плыву по беспутному морю,
Без сочувствия счастью и горю.
Нет спасения в косности мира
Безнадёжных и жалких