SPQR V. Сатурналии. Джон М. Робертс
вытащить несколько монет из кошелька, и в конце концов швырнул ей весь кошелек. Она не подняла его, а посмотрела на меня со своей насмешливой улыбкой.
– Возвращайся в любое время, сенатор.
Споткнувшись, я шагнул к занавеске, но едва ухватился за нее, женщина сказала:
– Еще одно, сенатор Метелл.
Я повернулся.
– Что такое, ведьма?
– Ты будешь жить долго, очень долго. И будешь жалеть, что не умер молодым.
Шатаясь, я вышел из палатки на свет дня, который больше не был благодатным. И всю дорогу до дома прохожие избегали меня, как человека, несущего какую-то смертельную заразу.
Глава 5
Ближе к вечеру я оставил позади почти все свои страхи и недоумевал, что же произошло. И произошло ли вообще что-нибудь. Я слегка стыдился себя, запаниковавшего, словно деревенщина, из-за слов сельской пророчицы. Да и что она такого сказала? Просто чепуху, которой мошенники всегда обманывают легковерных простофиль. Я буду жить долго, очень долго, вот как? Достаточно безопасное предсказание, ведь я определенно не смогу обличить ее, если оно окажется лживым.
Потом я вспомнил густые, удушающие пары в первой палатке. Та женщина, Белла, наверняка жгла коноплю, дурман и маковый сок, чтобы обработать своих жертв. Я находился под влиянием этих вызывающих видения веществ, когда искал Фурию. Так я утешил себя и залечил свою раненую гордость.
Гермес вошел, когда я перевязывал себе руку.
– Что случилось?
– Порезался, когда брился. Почему ты так долго? Дом Луция Цезаря не так уж далеко отсюда.
– Я заблудился.
Это была откровенная ложь, но я решил не обращать на нее внимания.
– Как бы то ни было, Юлия дома и посылает тебе это.
Мой раб протянул мне свернутый папирус, и я взял его, велев:
– Принеси мне что-нибудь поесть, а потом собери мои банные принадлежности.
Гермес отправился на кухню и вернулся несколько минут спустя с подносом, на котором лежали хлеб и сыр. Я сжевал эту сухую еду, запивая сильно разбавленным вином и читая торопливо нацарапанное письмо Юлии.
Оно начиналось без обычных приветствий и вступлений: «Деций, я рада узнать, что ты в Риме, хотя сейчас неподходящее время, чтобы ты находился в городе. Я могу только догадываться, что раз ты здесь, не миновать беды».
Ах, моя Юлия, всегда такая романтичная!
«Мой отец с Октавием в Македонии, но бабушка здесь и внимательно за мной следит. Вскоре я найду какой-нибудь предлог, чтобы с тобой встретиться. Не впутывайся в неприятности».
На том письмо и заканчивалось. Что ж, писали его довольно торопливо. Я вспомнил, что семьи Цезаря и Гая Октавия связывали брачные узы. Закончив свой скудный завтрак, я попытался разобраться в нитях этой связи. Женой Гая Октавия была Атия, и теперь я вспомнил, что эта женщина была дочерью Юлии, сестры Гая Цезаря, от ничтожества по имени Атий[19].
Этот Октавий был биологическим отцом нашего нынешнего Первого Гражданина
Марк Атий Бальб был родом из плебейской семьи из города Ариция, находившегося в 25 км от Рима.