Туманы янтарного берега. Арон Гирш
псины не пытались нападать на девчонку, напротив, демонстрируя свою агрессию, они пытались от неё обороняться. Лиза немного наклонилась вперёд и без всякой опаски положила ладонь на морду скалившейся собаке. В этот момент эта сцена казалась чудовищным оксимороном. Обрамлённая страшными зубами, собранная в складки вздыбленной от злости шкуры голова собаки оказалась накрытой изящной, беленькой ручкой, с тонким запястьем. Казалось, собаке было бы достаточно сжать челюсти один единственный раз, чтобы изящная кисть навсегда отделилась от тонкого предплечья. Но этого не произошло. Под ладонью девчонки, собака постепенно утратила весь свой запал, опустив уши, животное прекратило рычать, спрятало зубы и жалобно заскулив, повалилось на брюхо. Лиза принялась нежно гладить собаку, изредка что-то говоря, что обычно говорят люди, заслужившие доверие животного. Анна едва сознание не потеряла. Она рассказывала, что наблюдая за всем этим, ей сделалось плохо, она ощутила слабость, словно была готова заснуть на том же самом месте, где стояла. Затем, Лиза прекратила гладить собаку, встала и сказала моей жене, что у нас очень хорошие собаки. Девчонка пожелала Анне хорошего дня и преспокойненько пошла по прогулочной тропинке в противоположном направлении. Анне потребовалось ещё какое-то время, чтобы прийти в себя. Как только ей это удалось, она поспешила обратно, взяв всех собак на привязь и поклялась себе, что отныне она никогда не отпустить их без намордников. Мне она рассказала об этом случае сразу же, как представилась такая возможность. Я пытался её успокоить, но для неё случившееся стало серьёзным шоком. Она действительно купила намордники, стала дополнительно заниматься дрессурой с каждой из собак. Анна отныне не выводила на выгул собак, до тех пор, пока опытным путём не удостоверялась, что они выполняли все её команды. Всё это начинало напоминать признаки посттравматической паранои, но продолжалось так не долго. Спустя три недели, после этого инцидента, наступала уже весна, Анна в очередной раз пошла к вольерам, чтобы проверить наличие воды в поилках и прочее, когда обнаружила, что наша сука была мертва. Псина лежала в своём вольере, свернувшись калачиком. Анна была так поражена и напугана, что сама того не понимая, вошла в вольер и принялась проверять труп животного. Разумеется, ветеринарные познания моей жены не позволяли делать какие либо экспертные заключения, но она много времени уделяла изучению анатомии и физиологии собак, особенностям их заболеваемости и смертности. Анна заявила, что не было не единого признака болезни, которая могла бы свести псину в могилу. Я, тем не менее, настоял на ветеринарной инспекции. Проверка была назначена двумя днями позже, до того момента труп пса мы хранили в зимнике. До прибытия экспертов, ещё четыре псины умерло. Ни одно животное не выказывало никаких симптомов неизвестного недуга. Анна просто находила мёртвых животных в их вольерах. Для неё наступило тяжёлое время, она практически перестала есть, худела на глазах, да и сон к ней не шёл. Все