Довмонт. Неистовый князь. Андрей Посняков
иконой, храмы и многочисленные лавки, в том числе и магазин грампластинок в небольшом подвальчике. Оленька остановилась, глянула на витрину… И вдруг резко обернулась, словно увидела кого-то знакомого.
– Ты что? – Игорь удивленно моргнул. – Узнала кого?
– Да нет… так… показалось… Ну, что – едем?
– Конечно, едем. Давно пора.
Ночевать в Каунасе искатели вовсе не собирались, а потому не резервировали никаких гостиниц, и время на осмотр памятников старины не тратили. Сразу вбили в навигатор нужную улицу – и приехали прямиком туда. Улочка оказалась маленькой, кривой и горбатой. Сплошь застроенная старинными домиками, она спускалась к величаво текущему Неману, выходя на заросший желтоватыми кустами ольхи берег. Оттуда, если бы не кусты, открывался великолепнейший вид… Впрочем, невольным гостям города нынче было не до видов.
Дом Милды Вилтене они отыскали быстро, только вот беда, он оказался разрушенным. Давно провалилась крыша, почернели стропила, и черные провалы окон угрюмо смотрели на мир, словно бы вспоминая свою загубленную кем-то молодость. Другие – соседние – дома выглядели немногим лучше.
– Ну, в них хотя бы живут… в некоторых, – тихо протянул Игорь. – А ты думала, и здесь, как в Вильнюсе, выйдет?
– Ничего я такого не думала, чес-слово, – девушка мотнула головой, словно игривый жеребенок на водопое. Светло-русые локоны ее растеклись по плечам мягким золотом, в синих глазищах сверкали задорные желтые искорки.
– Сейчас по всем домикам пройдемся, ага. Ну, где живут… Ой…
Ольга вдруг сделалась серьезной и посмотрела вдаль, в конец улицы, где только что промелькнула какая-то автомашина.
– Опять что-то показалось? – усмехнулся молодой человек. – Ну, пошли уже. Давай хотя бы, для начала – в этот.
Калитку открыли не сразу, пришлось долго нажимать кнопку звонка. Вышедший из дому дядечка видом напоминал угрюмого сельского кулака, каким подобных персонажей изображали на довоенных советских плакатах. Круглое, заросшее густой рыжей щетиной лицо, нос приплюснутой картошкой, маленькие поросячьи глазки. Одет соответственно – широкие, заправленные в сапоги штаны и телогрейка-безрукавка. Только вместо зипуна или толстовки – застиранная футболка с рекламой какого-то пива. Для полноты картины не хватало только обреза!
Тип сразу принялся говорить по-литовски, по всей видимости – ругался, сетуя на то, что его, мол, оторвали от какого-то дела, да и вообще – шляются тут всякие, добрым людям отдыхать мешают.
Игорю все же удалось вставить слово, правда, «кулак» его не дослушал, а вот Ольге неожиданно улыбнулся, точнее сказать – осклабился. Мало того, даже соизволил ответить. С сильным таким прибалтийским акцентом, больше похожим, скорей, на эстонский, нежели на литовский.
– Не знаю ник-как-кой Вил-те-не… Во-он в том доме спроси-ите. Мошет, там знают.
Что ж, спасибо и на том. Показал-таки, черт гунявый. Показал и сразу ушел… хотя нет, только повернулся, а потом припал к ограде – все пялился на Ольгу, больно уж сексуально