Жестокие романтики против Кровавых гегемонов. Роман Ключник
вины за эту ситуацию? Он в это время не только продавал за границу зерно, но и со своей чистой сатанинской совестью 16 февраля 1922 года опубликовал постановление о грабеже церквей – «Постановление об изъятии церковных ценностей». Начались скорые суды и расстрелы оставшихся до сих пор в живых священников и активистов из прихода.
Пожалуй, только в этом привычном, любимом деле у коммунистов было меньше всего бюрократии и волокиты. Во всем остальном собственная бюрократия приводила Ленина в бешенство, отбирая у него последнее здоровье.
Совершенно недемократическая оккупационная Конституция большевиков-демократов (РСДРП) 1918 года в связи с окончанием Гражданской войны требовала изменений и закрепления образовавшихся реалий. После окончания победоносной Гражданской войны стали ясны границы захваченной территории и народности её заселяющие, поэтому необходимо было всё это каким-то образом «окучить», структурировать, организовать – и закрепить в новой Конституции. Кроме этого Ленина раздражали в старой Конституции некоторые «демократические» неточности, и ему очень хотелось внести в некоторые моменты чёткость и ясность, и Ленин в начале 1921 года дал команду готовить новую Конституцию. Болышевикские юристы-комиссары работали над ней усердно более года, но результаты их труда Ленину не нравились и его раздражали. К тому же другие болышевикские лидеры также желали поучаствовать в важном историческом моменте – в составлении Конституции и своими «дельными» советами только мешали этой работе, например, мягкий и интеллигентный демократ Луначарский предложил откровенно, открыто отразить в Советской Конституции абсолютность власти ЦК Компартии над коммунистической партией, пролетариатом и всей страной, и предложил вставить важную поправку: «Законы Конституции не распространяются на ЦК» (письмо Луначарского Ленину от 13 января 1922 года).
К 11 съезду РКП(б) – к апрелю 1922 года Конституцию так и не написали. «Мы не умеем гласно судить за поганую волокиту: за это нас всех и Наркомюст сугубо надо вешать на вонючих веревках. Я ещё не потерял надежды, что нас когда-нибудь за это поделом повесят», – писал разъяренный Ленин в Наркомюст, и сам активно подключился к этой работе. Причем у Ленина всё время получалось давать советы Наркому Юстиции Курскому сугубо в «ленинском духе»:
«Тов. Курский! По-моему, надо расширить применение расстрела… Формулировать надо как можно шире…» – чтобы легче было подвести под расстрел.
Или ещё один совет Ленина «бестолковому» Курскому: «Суд должен не устранить террор… а обосновать и узаконить его официальным, ясно, без фальши и без прикрас… С коммунистическим приветом, Ленин».
Захваченная Российская империя и так была сплошным концентрационным лагерем, но Ленин хотел сделать ещё «лучше» и надежнее…
Смертельный «коммунистический привет» Ленина в первой половине 1922 года, до его паралича, звучал часто, например, 19 марта 22 года по поводу следствия-расправы над прихожанами г. Шуи, попытавшимися за�