Ковчег Могущества. Ольга Крючкова
Затем, подав прислужницам знак удалиться и оставшись наедине с сыном, приподнялась, прикрывая наготу покрывалом, с травертинового ложа и села, опустив ноги на мозаичный пол.
– А тебе известно, Тутмос, что членам царской семьи надлежит выбирать наложниц из уроженок Абидоса? – осведомилась Тея, стараясь сохранять спокойствие. – Это очень давняя традиция, уходящая своими корнями в глубь веков, и никто еще из мужчин твоего рода не позволил себе нарушить ее…
– Я согласен, о, божественная, что женщины Абидоса, безусловно, красивы и любвеобильны, но…
Тея удивленно вскинула брови:
– Ты не желаешь делить свое ложе с девушкой из Абидоса?
– Не желаю… – признался, опустив голову, Тутмос.
– Но тогда на кого же пал твой выбор?! Назови мне ее имя! – мать-царица пришла в неподдельное волнение.
– Ты ее хорошо знаешь, о, божественная. Ее имя – Нефрури.
– Что?! Тебе посмела вскружить голову эта дерзкая девчонка?! Дочь командира дворцовой стражи?! – голос Теи дрожал от негодования. – Ни один сын фараона, наследник трона, никогда еще не брал в наложницы дочерей стражников, пусть даже облеченных доверием своих повелителей!
– Что ж, тогда я буду первым, – решительно заявил Тутмос, вскинув голову и посмотрев матери прямо в глаза.
– Твой сын от наложницы может стать впоследствии прямым наследником престола! Ты подумал об этом? – царица предприняла попытку воззвать к разуму эрпатора. – К тому же, насколько мне известно, Нефрури до сих пор невинна! Ну посуди сам: какое удовольствие она сможет доставить тебе как мужчине своею неопытностью?!
– Достаточно того, что я – мужчина и что я так решил! – в голосе Тутмоса отчетливо прозвучали металлические нотки.
По инерции Тея хотела было привести еще какие-нибудь веские доводы, но, услышав тон сына, невольно осеклась. На мгновение она даже пожалела, что поручила Камосу отвести ее сына в заведение Рафии.
Эрпатор меж тем решительно поднялся и объявил:
– Я отправлюсь к Солнечному Гору[31].
– Зачем?! – недоуменно воззрилась на него Тея.
– Хочу поделиться с ним кое-какими своими мыслями… – уклончиво ответил юноша.
– Но нашему повелителю сейчас недосуг заниматься наложницами! В Эритрее снова волнения! – с жаром воскликнула царица.
– Хорошо, о, божественная, тогда я отложу свой визит, – покорился сын. – Поговорю с ним позже…
Тея, не найдя в себе сил противостоять собственному сыну, уступила в итоге его желанию, и вскоре четырнадцатилетняя Нефрури не только стала наложницей Тутмоса, но и понесла от него в положенный срок ребенка.
Аменхотеп, владыка Нижнего и Верхнего Египта, постоянно пребывал теперь в удрученном состоянии, поскольку жрецы продолжали укреплять и расширять свою власть в самых крупных городах царства – Абидосе, Амарне, Напате и Уасете. Известие о том, что Нефрури ждет от Тутмоса ребенка, фараон воспринял на удивление сдержанно. Как мужчине ему был понятен выбор сына – Нефрури действительно
«Солнечный Гор», или «Золотой Гор», – так называли фараона в кругу семьи, тем самым подчеркивая его божественное происхождение.