Юнга на корабле корсара. В стране чудес. Пьер Маэль
были еще пушки в пушечном порту? Но если мы себе представим, что они хотели отделаться от своего фрегата, то тогда непременно бы его сожгли.
Хотя этот аргумент был правдоподобен, но все же он не убедил баска. Последний покачал головой и рискнул сделать серьезное возражение:
– Но можно ведь сказать то же самое и в том случае, если бы французы побили своего противника. Почему они не сожгли фрегат?
– Я могу дать объяснение, которое мне кажется совершенно правдоподобным, – сказал Жак.
– А какое это будет объяснение, капитан?
– Вот оно! Сражение происходило накануне или утром того дня, в который начался торнадо. Лишь только французы увидели приближение ветра, как поспешили собрать раненых с палубы и поскорее бежать от бури. У них не было времени взять что-либо с побежденного судна, и поэтому они все оставили.
Устариц удовольствовался этой гипотезой, хорошо понимая, что теперь не время и не место устанавливать истину. Главная задача в данное время заключалась в том, чтобы ускользнуть как можно скорее от опасностей моря и голода. Поэтому, несмотря на удушливую жару, все принялись чинить паруса остатками тех, которые нашлись на фрегате.
Таким образом они снарядили всю шлюпку парусами и им удалось отойти на несколько миль к югу. В то же время они смутно надеялись встретить на горизонте хоть какое-нибудь судно. Так мечтали беглецы и ни одной минуты не сомневались в том, что появившееся судно будет французским. Сюркуф шел по морям, и, может быть, на их долю выпадет счастье его встретить.
Но, к несчастью, ветер, несмотря на свое направление, вдруг совершенно стих.
Опять им грозили голод и полное отсутствие какой-либо помощи. Действительно, судьба становилась им поперек дороги; ими снова овладевало отчаяние.
Не считая уже того, что такое затишье было предвестником сильной бури, еще можно было ожидать и появления тайфунов с южных морей, этих ужасных фурий неба и воды, которые переворачивают природу, изменяют иногда даже поверхность Земли.
Жак стал прикрывать съестные припасы и воду, годную для питья.
Предыдущий опыт был для них довольно поучителен. Нельзя было потерять все и остаться без пищи и питья. В этой водной пустыне самым ужасным испытанием была жажда, от которой им пришлось много претерпеть, и они не хотели, чтобы подобное испытание повторилось еще раз.
Но что могла сделать энергия одного человека против неумолимой силы неба и природы?
Так проходили дни и ночи, истощая съестные припасы и уменьшая силы несчастных.
Прошло уже около трех недель, как беглецы оставили Мадрас.
Чудо, но их утлая шлюпка снова устояла против бури океана.
И снова голод, жажда, зной сделали свое дело.
Все четверо попадали один за другим, и на этот раз – странное дело! – ребенок был последним из заболевших. Вильгельм Тернан отчаянно боролся против болезни.
Один он должен был заботиться о спасении своих товарищей, носить им с бесконечными предосторожностями по