Лорд Хорнблауэр. Сесил Форестер
такой же плечистый, худощавый и смуглый, с длинными цыганскими локонами; Хорнблауэр всякий раз невольно дивился, что в ухе у него нет серьги. Меньше десяти минут потребовалось, чтобы рассказать Фримену (под запретом разглашения), куда и зачем отправляется «Порта Цёли»; согласно приказам, полученным четыре часа назад, тот заранее подготовил бриг к выходу к морю, так что к концу этих десяти минут матросы уже выбирали якорь.
– Паршивая будет ночка, сэр, – произнес из темноты Фримен. – Барометр все еще падает.
– Вы правы, мистер Фримен.
Тут Фримен возвысил голос – едва ли не самый громкий голосище, какой Хорнблауэру доводилось слышать за все время службы на флоте, – и начал отдавать приказы:
– Мистер Карлоу! Все наверх паруса убавлять! Убрать грот-брам-стаксели![8] Еще риф на марселях! Рулевой, курс зюйд-ост-тень-зюйд!
– Есть зюйд-ост-тень-зюйд, сэр!
Палуба под Хорнблауэром задрожала от топота бегущих ног; больше ничто не выдавало, что во тьме матросы исполняют приказы Фримена: визг блоков уносился ветром или тонул в гудении такелажа, а людей, бегущих по вантам, было не различить. Хорнблауэр замерз и к тому же устал после целого дня, который начался – как ни трудно теперь было поверить – с того, что пришел портной, дабы облачить его в церемониальный рыцарский костюм.
– Я спущусь в каюту, мистер Фримен, – сказал он. – Позовите меня, если потребуется.
Фримен сдвинул люк над сходным трапом («Порта Цёли» была гладкопалубная); средь кромешной тьмы слабый свет, озаряющий ступени, показался ослепительным. Хорнблауэр спустился, сгибаясь почти вдвое под палубными бимсами. Дверь справа открывалась в его каюту: шесть квадратных футов – площадь, четыре фута десять дюймов – высота. Чтобы оглядеть ее в тусклом свете лампы, подвешенной к верхней палубе, ему пришлось сесть на корточки. И это – лучшая каюта на корабле, ее теснота – ничто в сравнении с тем, как живут другие офицеры, двадцать раз ничто в сравнении с тем, что приходится терпеть матросам. В носовой части корабля расстояние между палубами такое же – четыре фута десять дюймов, а матросы спят там на койках, подвешенных в два яруса. Нос человека во втором ярусе задевает о палубу наверху, зад его товарища в первом ярусе ударяется о палубу внизу, а посередине носы упираются в спины. «Порта Цёли» – лучшая боевая машина своего водоизмещения; на ней хватит пушек, чтобы разнести любое судно такого же размера, пороха – чтобы вести бой в течение часов или даже дней, воды и припасов – чтобы провести в море много месяцев без захода в порт, ее прочный корпус выдержит любые шторма. Единственный ее недостаток – ради этого люди на ней живут хуже, чем скотина у мало-мальски заботливого фермера. За господство на море Англия платит жизнью и здоровьем своих сынов.
Удивительно, сколько запахов вмещала одна маленькая каюта. В первый миг входящего обдавало едким чадом горящей лампы, а следом на него обрушивалось и все остальное. Был затхлый
См. краткий морской словарь в конце книги.