Жизнь и приключения вдовы вампира. Татьяна Петровна Буденкова
и минуты было достаточно опытному врачу, чтобы понять: моя миссия окончена, теперь священник нужен.
– Что же приключилось с уважаемым Кузьмой Федотычем?
– Э… возлежал он на постели, смятой молодой женой, сама она была в таких расстроенных чувствах, что внешность свою прибрать как следует не успела, из чего можно заключить, что предавался Кузьма Федотыч с молодой и… очень красивой женой любовным утехам. А перед этим выпил полный бокал красного вина, который и стоял пустой рядом на тумбочке, и слуга подтвердил, что Кузьма Федотыч ежевечерне, прежде чем в супружескую постель лечь, выпивал бокал-другой. Дух свой он испустил прямо у этого слуги на руках, когда испуганная состоянием мужа Наталья Акимовна выскочила из супружеской спальни, призывая слуг. Говорят, тогда Кузьма Федотыч ещё похрапывал.
– Спал, что ли? – шёпотом поинтересовался хозяин.
– Да нет. Хрипел, вероятно, в предсмертной агонии. Поправил слуга подушку под головой хозяина, а тот всхрапнул, ну прохрипел, последний раз и затих. Если учесть его подагру и некоторые другие хвори, что встречаются у людей его возраста, то станет ясно: не выдержало сердце уважаемого Кузьмы Федотыча.
Врач удалился к роженице, а подслушавший этот разговор слуга выскользнул из-за шторы и пошёл рассказывать всем и каждому, набивая себе цену, требуя хранить врачебную тайну личной жизни Кузьмы Федотыча, самолично услышанную им из приватной беседы между врачом и хозяином. А когда к дому Кузьмы Федотыча подъехала бричка с батюшкой, а потом уж и гробовщик пожаловал, то и вовсе в подлинности рассказанного никаких сомнений не осталось. А там и слуги Кузьмы Федотыча подтвердили, им тоже хотелось внимания горожан, а тут такой повод.
А тем временем гробовщик, производивший обмер, вдруг замер и даже в лице изменился. Наталья Акимовна тоже услышала характерный звук вкупе с определённым запахом, муж никогда не стеснялся при ней этой, как он говорил, естественной потребности. Но останавливаться на полдороге было никак невозможно, и она, побледнев ещё более, пояснила:
– Беда случилась уже почти сутки как, а по незнанию слуга истопил печь, от жары тело дорогого супруга начинает портиться, – и закрыла лицо белым кружевным платком, – вот и запах пошёл.
– Это мы поправим, – прогудел батюшка, добавляя ладан в кадило, – однако если сутки миновали и теперь идут вторые, то не далее как завтра во втором часу будем выносить, – и посмотрел на Наталью Акимовну, за подтверждением, та только слабо кивнула, мол, вам виднее.
Похороны произошли с соблюдением всяческих христианских правил. Но были детали, которые внимательные жители Бирючинска не могли не приметить.
Тесть, хоть и был подобающе грустен и одет во всё чёрное, однако по лицу его было видно, что он не особенно печалится по зятю, это горожане понимали. Но более всего жителей городка удивляла молодая вдова, которая так убивалась по преставившемуся мужу, что никто не мог взять в толк: с чего бы? Только она подходила