Воскрешение Лазаря. Владлен Чертинов
актив, состоявший из таких же, как Серега, бывших спортсменов, ставших рэкетирами. В колонии они объединились в так называемую «олимпийскую команду». Администрация с ее помощью контролировала остальных зэков. Как только Рогачев заехал на зону, с ним сразу пожелал встретиться главный бугор-«олимпиец» – накачанный до безобразия культурист Рыжиков по кличке Огонь. Он с ходу предложил Сереге вступить в «олимпийскую команду»:
– Будем вместе зону держать. Сейчас важный момент наступает. К нам скоро пригонят большой этап – человек сто – с «черной» зоны из-под Ростова. Ее расформировывают. Ростовские начнут здесь мутить, нам надо поставить их в стойло. К тому же твой третий отряд – слабое звено. Там был сильный старшина, но недавно пацан один с малолетки в него ночью пику воткнул. Хочешь, мы тебя старшиной в «трешке» сделаем?
Рогачев усмехнулся:
– Спасибо за предложение, но мне это не нужно.
Огонь неприятно сощурился:
– Почему?
– Потому что я зону держать не хочу.
Он еще в СИЗО твердо решил отмотать положенный срок, не якшаясь ни с блатными, ни с козлами-старшинами, и выйдя на волю, начать жизнь с чистого, честного листа. Серега загадал сам себе, что только так сможет вернуть Лену Михайлову.
– Мужиком простым хочешь срок отходить? Тебе сошкой быть нравится? – продолжал допытываться Огонь.
– Называй как хочешь. Только меня в стойло ставить никому не советую.
Огонь недобро сверкнул на Серегу глазами и произнес:
– Ну, как знаешь.
Старшиной в третьем отряде был штангист Куревлев. Но реально он не обладал никакой властью. Отряд состоял из нескольких группировок-семей, среди которых, помимо блатных, выделялись «камыши» (зэки, прибывшие из Камышина), «волжане» (выходцы из города Волжский), «трактористы» (все, кто каким-то боком имел отношение к Волгоградскому тракторному заводу) и «казаки». Серега примкнул к последним. Было «казаков» всего пятеро – помимо Рогачева, в семью входили: бывший десантник, отслуживший в Афгане и даже награжденный там медалью «За отвагу», волгоградец Михаил Дрозд, которого все звали Михалычем, тракторист из станицы Вешенской, здоровенный двухметровый бугай Паша Сизый, житель Пскова Костя Есаулов и учитель из Урюпинска Петр Курбатов.
Дрозд получил срок за попытку изнасилования. Паша Сизый по пьянке угнал и разбил милицейский уазик. Есаулов сколотил на Псковщине устойчивую преступную группировку, грабившую водителей-дальнобойщиков. Но на зону загремел не за эти геройства, а за пьяную драку в родной станице Березовской, куда приезжал проведать родных. Повздорил в клубе на танцах с местным комсомольским вожаком и пырнул того розочкой из-под портвейна «Агдам». Ну а учитель истории Курбатов погорел на каком-то мелком мошенничестве с чеками «Урожай». Благодаря учителю все