Экспедиция к Южному полюсу. 1910–1912 гг. Том 2. Роберт Фалкон Скотт
редким угощением с таким усердием, которое в другое время, наверно, не вызывало бы столь снисходительной улыбки.
Вдруг среди общего разгула появился Боуэрс, и за ним несколько человек внесли громадную «рождественскую елку» с ветвями, увешанными горящими свечами, пестрыми хлопушками и маленькими подарками для всех, предусмотрительно заготовленными, как я потом узнал, сестрой Уилсона. Самую «елку» соорудил Боуэрс из палок и прутьев, искусно связанных бечевками; «ветви» он обернул цветной бумагой. Все это было сделано замечательно ловко, и раздача подарков доставила огромное удовольствие.
В то время как мы у себя дома так беззаветно предавались веселью, стихии точно пожелали участвовать в нашем празднике, правда не столь буйно, но с большой торжественностью. Восточная сторона неба вся горела колеблющимися, сияющими массами света. Она представляла на редкость яркую, оживленную картину, которая то вспыхивала, то медленно блекла и угасала, чтобы снова возродиться в еще более чарующей красоте. Яркий свет то лился рекой, то массами собирался в одном месте, от которого огненные столбы взвивались вверх, потом волнами разбегались по более бледному полю, как бы оживляя его.
Невозможно созерцать такое дивное явление природы без некоего священного трепета, вызываемого, впрочем, не столько его блестящим великолепием, сколько нежностью и прозрачностью красок, а главное, дрожащею эфемерностью беспрерывных переливов. Тут нет ничего разящего, ослепляющего, как описывали полярное сияние некоторые путешественники. Зрелище, скорее, действует на воображение своей нереальностью, чем-то спокойно-величественным, несмотря на беспрерывную подвижность.
Невольно дивишься, почему история не упоминает о поклонении полярному сиянию? Ведь так было бы легко узреть в этом явлении воплощение божества или демона. Нам, маленькой группе людей, молчаливо созерцавших это волшебное видение, казалось святотатством вернуться в легкомысленную и удушливую атмосферу дома. Когда я, наконец, вошел в него, то обрадовался, что в мое отсутствие почувствовалось общее влечение в сторону постелей. Не прошло и получаса, как сон уже одолел последнего из кутил. Так окончилось наше великолепное празднество в ознаменование дня зимнего солнцестояния.
Конечно, нет ничего особенно похвального в таком искусственном взвинчивании, но вряд ли кто решится строго отнестись к одной такой вспышке разгула в длинном ряду спокойно проводимых дней.
И наконец, мы ведь праздновали рождение года, который должен в хорошем или дурном смысле быть одним из самых знаменательных в нашей жизни.
Глава XII
В ожидании партии с мыса Крозье
Пятница, 23 июня, и суббота, 24 июня. Два тихих дня. Никаких происшествий. Возвращаемся к нашему обычному распорядку дня.
Воскресенье, 25 июня. Замечаю, что не упомянул о первом номере возрожденного Черри-Гаррардом журнала «Саус Поляр Таймс», поднесенном мне в день нашего праздника. Прехорошенькая книжка,