Лорд и леди Шервуда. Том 2. Айлин Вульф
спиной к иве и кормил лепешкой лошадей – и подошла к нему.
– Долго спишь, Саксонка, – сказал он, едва повернув голову в сторону Марианны, и смерил ее холодным взглядом. – Нам давно пора быть в лагере.
Обратная перемена оказалась разительнее, хотя Вилл сейчас был таким, каким Марианна всегда его знала.
– Вилл, ты сердишься на меня? – только и смогла она спросить.
Он повернулся к ней лицом и посмотрел на Марианну с непонятной для нее брезгливой усмешкой.
– Сержусь на тебя? – повторил он ее вопрос и отрицательно покачал головой, не спуская глаз с Марианны. – На себя, Саксонка. А тебе было бы впору пристать к бродячим актерам, а не к вольным стрелкам. Ты так мастерски разыграла испуг невинной девицы, что я поверил тебе, как последний осел! А ты, оказывается, носишь украшение, которым метят продажных девок.
Она выпрямилась, не сводя с него глаз, полных неверия в то, что услышала. Теперь она получила от него пощечину, и едва ли не больнее, чем ударила его ночью сама. Потом ее глаза сузились, лицо стало ледяным и спокойным.
– Я не уверяла тебя в том, что невинна! – ответила она со злой усмешкой, и Вилл снова увидел перед собой богиню войны и смерти Морриган вместо заплаканной слабой девушки, которую ночью держал в объятьях и утешал поцелуями.
Марианна вскочила в седло, подождала, пока он сядет на коня, и заняла место следом за его лошадью.
В полном молчании они вернулись в лагерь, где их в трапезной поджидала Кэтрин с завтраком. Отказавшись от еды, Марианна ушла к себе. Вилл не стал ее догонять и сел за стол, слушая и не слыша щебетание Кэтрин. Он смотрел перед собой, но видел не трапезную, не солнечный день за распахнутыми дверьми, а глаза Марианны. Заплаканные, милые и доверчивые ночью и полные ледяной враждебности утром. Поняв, что причиной его гнева в действительности была ревность, Вилл бросил ложку и, не отвечая на вопросы встревожившейся Кэтрин, пошел к Марианне.
Она открыла дверь на его стук, но осталась стоять на пороге, не позволив Виллу войти.
– Вилл, я прошу тебя больше никогда не называть меня продажной девкой, – раздельно проговорила она жестким тоном, глядя ему в глаза таким же жестким взглядом. – Если ты сделаешь это еще раз, я сумею убить тебя, и Робин может приказать казнить меня перед всеми стрелками. Мне все равно. Во всем остальном я по-прежнему, как стрелок, подчиняюсь тебе, потому что таким был приказ Робина.
Отчеканив эти слова, Марианна захлопнула дверь. Стук двери и скрежет засова прозвучали так, как если бы она запирала перед Виллом не дверь, а собственное сердце. Постояв мгновение, он развернулся и пошел обратно в трапезную, по пути приняв решение выбросить все мысли, которые к нему приходили ночью, и забыть чувства, которым он едва не поддался. Встретив в трапезной Робина, Вилл обменялся с братом рукопожатием и стал рассказывать ему о последних новостях, полученных от дозорных. О намерении уточнить действительное отношение Робина к Марианне