Хрустальная сосна. Виктор Викторович Улин
режуще тихо. И даже показалось, что в ушах застряли ватные пробки.
– В чем дело? – к нам подошел заляпанный мукой Володя, ничего не услышавший и не понявший в грохоте.
– Цепь накрылась, – ответил Николай. – Звено полетело.
– Ясно… И что теперь: клепать или варить?
– Варить…
– А сварщик есть?
– Есть, а то как? В кузнице на полевом стане.
– Туда ее надо нести?
– Зачем нести? У них аппарат есть маленький, привезут сюда, провода от щитка протянут и дело с концом.
–Так надо, наверное, за сварщиком в кузницу сходить? – предложил Славка.
– Поздно уже, – отмахнулся Николай. – Он, наверно, уже дома пьяный лежит. Завтра с утра дядя Федя пойдет.
– А зачем до завтра ждать? – пожал плечами Володя. – До конца смены четыре часа, даже больше. Может, домой к нему сгоняем?
– Можно, конечно. Но он так просто из дому не выйдет. Даже если еще и не вдрызг пьяный. Ему надо пообещать стакан водки. Тогда, может, поднимется . У тебя водка есть?
– Нет вообще-то.
– Вот и у меня нет. Так что, мужики, шабаш. Ступайте домой.
Подошел заспанный Степан. Он с обеда валялся на мешках под грохочущим транспортером, а теперь проснулся от внезапной тишины. Это было совершенно реальным фактом: я тоже один раз сладко уснул под бункером, но проснулся в тот же миг, когда дядя Федя зачем-то остановил привод. Узнав, в чем дело, он страшно обрадовался и даже предложил подвезти нас до деревни.
– Сам уж едь на своей живопырке, – за всех ответил Володя. – Всю задницу на ней отобьешь по вашей дороге. Мы лучше пешком пойдем.
Путь до лагеря отсюда был неблизкий, километров семь. Чтоб хоть немного его сократить, мы срезали угол, свернув с полевого стана прямо на ромашковый луг, раскинувшийся вдоль железной дороги. Прогретый воздух слоился волнами терпкого, горьковатого аромата; желто-белые цветы хлестали нас по сапогам, осыпая душистой пыльцой. На шоссе мы вышли уже за переездом, но все равно нам оставалось идти и идти. Мы не спеша шагали по пыльной обочине, надеясь поймать попутку. Но как назло, все машины сейчас почему-то ехали навстречу. Нас обогнал только желтый молоковоз, в который некуда было проситься.
– Откуда тут цистерна? – удивился Славка. – Я ее уже видел на том берегу. А с нашей фермы вроде молоко на грузовике возят.
– Как раз на том берегу совхоз, – ответил я. – Где настоящий молокозавод. Там село не в пример этому – дороги заасфальтированы, клуб почти городской и так далее…
За разговором дорога незаметно ложилась под ноги. Тем более, мы не успели по-настоящему устать. По этой дороге мы ездили каждый день – но только сейчас оценили в полной мере, насколько она разбита. То и дело попадались ямы, кое-как засыпанные щебнем, глубокие колеи, пробитые во время дождей. Удивительно, что шофер ухитрялся ездить тут, не переворачиваясь. На пути лежала деревня. Там дорога стала просто невообразимой. На выезде была раскатана целая площадь, потому что у поворота гнила огромная лужа. Наверное,