Дошырак. Рина Церус
Галя. – Тут либо деньги нужны, либо связи. Сама понимаешь. Тебе это просто не вытянуть.
– А и ничего, послужит! – бодро вклинился Николай Иванович. – Хоть мужиком станет. В наше время как было? Если пацан в армию не ходил, его и за человека не считали. Девчонки с такими танцевать стыдились.
– А как же дедовщина?
– Да надо просто голову на плечах иметь! С головой никто нигде не пропадёт! Вон, когда я служил, то…
И Николай Иванович принялся рассказывать, как он браво служил и как начальство его хвалило.
– А вдруг война? В мире-то сейчас неспокойно…
Тут всё плавненько перешло с меня на международную обстановку, санкции, Украину, Сирию и Турцию.
– Я прямо га-аржусь нашим президентом! – заявила тётя Инна. —Ещё совсем недавно была другого мнения, но как он с Крымом-то поступил!
– Взял и откусил, – буркнул я. – Как Гитлер Судетскую область. И теперь весь мир смотрит на Россию как на…
– Что ты такое говоришь?! Ты хоть новости-то смотришь?! Вон что на Украине-то, настоящие фашисты у власти!
– Знаю, наслышан. Они мальчиков распинают. В львовском метро.
– Смех-то у тебя дурной! Что эти бандеры в Одессе вытворяли! Это же ужас какой-то!
– Россия всему миру кулак показала! – прогремел Николай Иванович. – И правильно! Хватит под Америку прогибаться, слава богу не при алкаше живём!
– Ага. Одной рукой Крым присоединяем, другой – сливаем китайцам Сибирь, – опять не удержался я.
Но мне не дали договорить. На меня смотрели как на дурачка, которому промыла мозг либеральная пропаганда. Я же вообще внушаемый, да и максималист – в силу ничтожности возраста. Фрондёр, блин. В самых заботливых тонах мне вдалбливали мысль, что я должен хоть немножко развиваться, чтобы успешно существовать в социуме. И чтобы заботиться о моей бедной матери, которая выкормила меня одна, в нищете, и при этом бессовестно избаловала. А я только говорю глупости да плюю всем в лицо. Словом, если я не сделаю выводов, то меня не ждёт ничего хорошего.
Бедной маме с большим трудом удалось вернуть беседу в благостно-поздравительное русло. Тут как раз пришла моя очередь сказать что-нибудь с бокалом в руке. Я как бы нечаяннно уронил жирный салат на рукав и, таким образом, получил легальный повод избавиться от моего идиотского маскарада. Я сбегал в ванную, снял ненавистный галстук, испачканную рубашку и вернулся к столу в нормальной чёрной футболке. Мне налили бокал и я выдал некую речь…
– Ну, что хочется сказать? Спасибо большое за подарки и за поздравления. Вы на меня так потратились. И совершенно зря. Ношеную одежду можно было отдать в благотворительный фонд, а яблофон продать на запчасти… Николай Иваныч, я ценю ваш стихотворный дар и ваше боевое прошлое. Вы – очень крутой пример для молодёжи. Всю жизнь провели в борьбе: то с капиталистической угрозой, то с антинародным режимом. И при этом никогда не бедствовали. При советской власти получали сервелаты на спецпаёк, потом пристроились в совет ветеранов. Вы ничего не изобрели, не создали ничего полезного, но