Битва за смерть. Олег Синицын
в блиндаже зрачки у командира были расширены.
– Мы не спрашиваем солдата, может ли он брести по грудь в снегу. Может ли выдержать сумасшедший натиск противника. Перенесет ли тридцатиградусный мороз. Мы не спрашиваем – мы отдаем приказ! А он обязан его выполнить. И я не спрашиваю тебя, можешь ли ты командовать ротой. Я приказываю.
– Это огромная ответственность.
– Именно ответственность и есть твоя основная задача как командира роты.
– Я не знаю… Я боюсь вас подвести…
– Очень хорошо. Значит, ты будешь стараться, чтобы этого не произошло.
Комбат вернулся к столу. Встав к Калинину спиной, он прикоснулся к толстой странной книге, отстегнул старомодный ремешок и раскрыл ее. Алексею не было видно, что написано в книге.
– У нас очень мало времени, ротный Калинин, – сказал он, делая акцент на обращении. – Завтра утром рота отделится от батальона и выдвинется к деревне Потерянная. В двадцати километрах от нее на северо-западе расположена высота Черноскальная, которую занял враг. Вам необходимо уничтожить противника и взять высоту. Оперативные карты передадим вам завтра на рассвете. Тогда же получите сухой паек на три дня и боеприпасы.
Алексей слушал приказ, а в голове шумело, как после контузии. Панические мысли кружили надоедливыми мухами. Что делать? Как всё сложится? Он не умеет командовать. Он не справится. Зачем комбат приказывает захватить высоту, когда Алексей побывал лишь в одном бою, да и то в качестве наблюдателя?
– Там много немцев? – судорожно сглотнув, спросил он. – Я не силен в тактике.
– Всё приходит со временем. И тактические умения тоже. Немца там немного, но задание предстоит сложное.
Голова кружилась, Алексея слегка шатало.
– Задача ясна? – строго спросил комбат.
– Так точно! – автоматически выпалил молодой лейтенант, думая о том, что если он тотчас не окажется на улице, то грохнется в обморок прямо под ноги командиру.
– Можешь идти. Забудь о страхе. Ты справишься. Помни, что от тебя зависят судьбы многих людей. Я повторяю – многих! У тебя отличные солдаты. А старшина Семен Владимирович – лучший.
Не помня себя, Алексей вылетел из блиндажа. Он захлопнул дверь и припал к ней спиной. Голова кружилась, словно после карусели.
…(сгинул, проклятый! получи дулю!)…
Ему не справиться. Он не может командовать ротой. Он не умеет воевать. Его дело – читать на древнеславянском и, сидя в библиотеке, штудировать историю религий.
Появилась луна, высыпали звезды. Нетвердым шагом Калинин двинулся мимо костров, вокруг которых расположились солдаты. Он снова искал, но уже не взвод, а свою роту.
«Они не послушают меня, не станут подчиняться, – по пути думал Калинин. – Будут презрительно смотреть мне вслед и издеваться за спиной. Я умею быть вежливым, терпеливым. Но не смогу одернуть труса, наказать предателя или поднять их в атаку. Я не знаю, что сказать умирающему бойцу…»
Мороз крепчал. В тонкой шинельке было зябко. Наушники шапки «на рыбьем меху» Калинин опустил сразу после