Отправляемся в полдень. Яся Белая

      Библиотеки завораживают меня. Смотришь на бесконечные стеллажи и будто слышишь голоса книг. Каждая зовёт в миры – удивительные или понятные, прекрасные или ужасающие. Обложка – дверь. Недаром же и глагол к ним подходит один – открывать.

      Но это книгохранилище повергает в шок. Будто оказалась в современном книжном в разделе фэнтези: яркие корешки, что аж пестрит в глазах. Броские названия. Кричащие псевдонимы.

      И ни одной – строгой: нет энциклопедий, словарей, справочников. Ничего! Сплошной худлит. От пола до потолка.

      – Что это?

      Слова почти ранят горло. От потрясения перехватывает дыхание.

      – Как я и говорила – библиотека вашего батюшки! Самая крупная в стране! Здесь собраны все, существующие на сегодняшний день, версии знаменитых семи сюжетов!

      Госпожу Веллингтон буквально распирает от гордости, но вот мне невесело совсем.

      – Что значит семь сюжетов?

      – Бедное дитя! – снова повторят она и качает головой. – Сразу видно, что вашим образованием никто не занимался. Семь сюжетов учат в начальной школе.

      Теперь кружева на чепце колышутся слегка возмущённо и чуть-чуть сочувствующе.

      Надо сесть. Потому что намереваюсь спросить сокровенное, а ответ, боюсь, подкосит меня совсем.

      Пробираюсь к креслу, где уютно брошенный плед манит в ласковые объятия. Опускаюсь, на мгновенье закрываю глаза. Вот, уже лучше. Теперь можно рубить.

      – Просветите меня, – стараюсь говорить тоном стажёра, которому очень нужно место в продвинутой конторе.

      И, кажется, обрушиваю лавину – похоже, моя наставница давно желала поучить. Присаживается напротив и смотрит с видом: ну-с, Ветрова, и где ваш конспект? Только я больше не в колледже. И, кажется, здесь главная. Поэтому заворачиваюсь поудобнее в покрывало с лилиями, укутываю ноги пледом и устраиваюсь поудобнее.

      – В общем, после введения интердиктов, творить стало возможно лишь по лицензии, как вы уже знаете.

      Вспоминаю, что моя, вроде осталась в спальне, на тумбочке. Киваю.

      – Но писать можно не обо всём. Творчество ограничено семью сюжетами, предписанными Великим Охранителем. Это четыре женских сюжета: «дева в беде», «дева-воительница», «дева ищет мужа», «дева, прекрасная душой», и три мужских: «герой-любовник», «герой-злодей», «герой – простой парень». Как правило, книги пишут про одного из героев и одну из дев. Но бывают весьма любопытные эксперименты.

      Так и вижу Охранителя, что сидит на облаке, болтает ногами, чешет за ухом алого зайца и ржёт. Заливается, поди, юморист. Но не мне его осуждать – никогда не была богом.

      Вздыхаю.

      Что ж, видимо, книги мне не помогут. Посмотрим, как работает этот ваш клавиатурный экран.

      – О, – с затаённым трепетом туземца перед вещью из старого света, – вам