Родник пробждённого разума. Вениамин Владимирович Ковалев
потребность сердца, а Бог – это потребность чего-то ещё более глубокого. Нужно возвыситься не только над своим умом, но и над сердцем. Нужно превзойти всё, что на краю, превзойти всё внешнее, чтобы остался только центр.
Иисус говорит: «Я дам вам то, что не взошло в сердце человека»… Но Иисуса не поняли ни верующие, ни неверующие. Он жил не умом и не сердцем – он жил ничем. Он говорил: отбросьте все ориентиры, забудьте всё внешнее и тянитесь к сокровенному центру, где есть только вы, чистое существование, незапятнанное бытие.
И когда вы просто есть – без чувств, без мыслей, ничем не затуманенные, ничем не запятнанные, просто пламя без всякого дыма – дверь распахнётся, и вы войдёте в тайну бытия.
БОГОСЛОВИЕ
Сутью богословия являются попытки «ученых мужей», подвизавшихся к церкви, при помощи слов и логики обосновать существование Бога. Например, Фома Аквинский, являющийся главным идеологом христианской церкви, из аристотелевой логики вывел пять признаков существования Бога, что, конечно, является абсолютным абсурдом. Не нужно тратить слов и писать научных трактатов – просто оглянитесь вокруг: всё, что вы видите – это и есть Бог, и другого Бога нет. Логика и божественное – не совместимы. Это относится к области непознаваемого, как, квантовый скачок, где всё находится в суперпозиции, и по желанию наблюдателя, например, фантом света одновременно может быть и частицей и волной. Ученым известно, что такой факт существует, но почему такое происходит – наука ответа дать не может. Наука вообще не может дать ответ ни на один вопрос «почему?» В некоторых случаях, она может ответить только на вопрос «как?» (см. Наука.)
Богослова можно узнать сразу, потому что он сам нечего не знает, а лишь повторяет чужие слова из писаний, написанных людьми, которых давно уже нет. И как бы он ни пытался повторить точно, у него никогда это не получается, ведь внутри он полон замешательства, и это влияет на то, что он хочет сказать. Только когда человек познал что-то сам, тогда в его словах есть сила, которая приходит из собственного опыта.
Богословы всегда говорят сложным языком, их язык не может быть другим, потому что они должны прикрыть свою внутреннюю бедность и неполноценность сложностью языка. Если бы богослов пользовался простым языком, было бы очевидно, что в его словах ничего нет. Всё что снизошло на Иисуса, Будду, Махавиру и других пророков, богословы утопили в своих словах, они погасили их огонь в своих священных писаниях. Первоначальное выражение истины потерялось в толкованиях. Богослов создает мёртвую религию, а видящий создает религиозность. Язык видящего – та глубина, из которой исходят слова. Не логика лежит в их основе, а любовь и сострадание. Видящий не просто говорит – он делится. Тайна сокрыта в самой простоте, а где всё сложно – там вы найдёте только слова.
Богослов – это теоретик, он всегда следует теории и только её