Инсайд. Артём Сошников
направился на кухню, – Я ж ночью не ложился, думал, днем высплюсь. Будешь?
Я угукнул. Андрюха включил чайник и сел за стол, покрытый ядовитой клеёнкой.
– Ну вот почему у нас всё так жестоко, а? Нет бы как в Европе – цивильно, с ордером. Я бы сиганул с балкона и ищи меня. Свищи…
– А как нас вывезет твой брат?
– Как? Ну… Можно сказать, что на скорой. Тебе понравится.
Андрюха поднялся с места, достал кружки и полез в холодильник. Его кухня выглядела старой, но уютной. Вспыхивая голубыми искрами, в углу шумела газовая колонка, кряхтел старый чайник, туповатый нож стучал о деревянную доску, отрезая неровные куски розовой колбасы. Сидеть бы так и сидеть: подливать в кружку кипяток, собирать из хлеба, колбасы и российского сыра непритязательные бутерброды, раз в полчаса открывать советскую фарфоровую сахарницу и кидать маленькой ложечкой в кружку песок, но размешивать другой – чтобы потом, после ухода, не оставить внутри сахарницы слипшихся комочков…
В дверь громко постучали.
– Бляха, просил же позвонить сначала, – Андрюха положил нож на стол и пошёл к двери.
Грязно-белый пластмассовый чайник взревел и вырубился.
– Ой. Ой-ё-ёй! Мамочки… – донеслось из коридора.
Я поднялся и вышел к Андрюхе. Друг побледнел, его руки немного дрожали.
– Ты чего?
– Т-там это. Димарик. С лысым в обнимку.
Я отодвинул Андрюху от глазка и прислонился щекой к холодному кожзаму. Рожу лысого наполовину перекрывал полуобморочный Димарик.
– Открывай, сука! – глухо прозвучал злобный голос из-за двери.
– Не-не-не, – еле слышно прошептал Андрюха, – Не открывай, ты чё…
Я кашлянул и как можно спокойнее спросил:
– Вам кого?
Лысый скорчил ещё более злобную гримасу.
– Открывай по-хорошему! Иначе я ему башку разнесу. Ну! – он пихнул чем-то Димарика в спину.
Димарик посмотрел в глазок:
– Откройте, пожалуйста. У него п… Пистолет…
Андрюха осел на пол. Я посмотрел на него сверху вниз и взялся за ручку. Андрюха подскочил обратно:
– Не открывай! Он меня убьёт! И тебя убьёт…
Я решил попытать счастья ещё раз:
– Вы кто? Из милиции?
– Ты ещё спрашиваешь, гнида! А когда дочь мою совращал, не задавался этим вопросом?!
Я онемел.
– Я боевой офицер, я не вызываю ментов! Я всё решаю сам, зуб за зуб! Считаю до трёх!
Андрей тихонько уполз из коридора.
Люди не меняются.
Я повернул ключ и приоткрыл дверь.
Лысый тут же ворвался в коридор и толкнул Димарика в мою сторону:
– В зал, оба!
Мы зашли в комнату и прижались к шкафу. В коридоре щёлкнул замок и звякнула цепь – лысый запер дверь и приблизился к нам. В руке он держал травмат Т12.
– Где он?!
– Где-то здесь… – я растерянно оглядел зал.
Лысый пострелял глазами из угла в угол, никого не увидел и подошёл к приоткрытой балконной двери.
– Только дёрнитесь, гниды. Поняли? Я за дочку всех троих положу!
Мы