Родина против бесов. Андрей Николаевич Савельев
все условия, которые он ставит жестко. Вторая точка зрения, что нужно двигаться самостоятельно, понимая, что мы имеем дело с человеком, обремененным весьма серьезными обязательствами перед старой властью, которая его поставила, и работать с народом, как бы тяжело это не стоило нам, в оппозиции с властью.
На тот момент мы раскололись практически пополам по этим позициям. (Глазьев забыл, что оказался в меньшинстве! – А.С.) Сейчас, я думаю, пора признать, что романтизм в отношении Путина, наверное, закончился. И это необходимое условие нам для того, чтобы выработать некую общую платформу для дальнейших действий.
Партия "Родина", которая сегодня практически доминирует во фракции и представляет по сути дела блок в общественном мнении, заняв это место своевольно, должна сформулировать, наверное, какие-то компромиссные решения, которые бы всех устроили. С моей точки зрения, такие решения были сформулированы в ходе рабочей группы, которая проработала достаточно долго, и предложила вполне конкретный план создания единой структуры. Если бы "Народная воля" этот план одобрила, я вас уверяю, что моя организация "За достойную жизнь" тоже бы к этому присоединилась.
Но мы не являемся партнерами по переговорам, то есть ни меня, ни моей организации в переговорах нет. Переговоры велись между блокообразующими партиями, из которых одна, так сказать, лопнула по сути дела – СЕПР. Осталось две партии, и от того, как они договорятся, во многом зависит дальнейшая ситуация.
Испытав острое чувство омерзения, я с первых же фраз понял, как Глазьева рад новому предательству в «Родине». Слушать в очередной раз то, что Глазьев тиражировал во всех своих выступлениях, я не мог. При этом оказалось, что я могу взять ту же командирскую ноту, что и генерал Варенников. Зычное «Вранье!» еще долго гудело в зале заседаний после моего ухода.
Штампованное вранье сводило к нулю все верное, что говорил Глазьев – и по законодательным инициативам, и по организации работы фракции, и по общей политической стратегии. В моих глазах Глазьев потерял право на правду. Правда так может быть только опорочена, но не проповедана. Точно так же, но только более находчиво, ее порочит Жириновский. Народу, может быть, и нравится, а мне от такой «подачи» «правды» тошно. Это не правда, а бесовщина, прикинувшаяся правдой.
Борьба с изменой, с внутренними бесами для «Родины» было тяжким повседневным делом. Оно не могло завершиться до тех пор, пока в самом народе измена не перестанет быть обычаем, пока изменников не начнут чураться и обходить стороной как зачумленных. Пока это не так, «Родина» вынуждена была нянчиться с теми, кто в глазах публики выглядит честным, чистым… Поэтому Глазьев смог, вопреки своим речам, вновь прилепиться к Рогозину и даже выступать с ним на одних митингах. Отовсюду неслось: вы должны быть вместе! Глазьевские сторонники в невнятном движении «За достойную жизнь», прикидывались ручными и шипели в адрес «Родины», ожидая возможности вцепиться в нее своими ядовитыми зубами – после вожделенных «компромиссных решений», о которых Глазьев