Клинок из черной стали. Алекс Маршалл
кисть Чи Хён, Мрачный спросил:
– Ты разбираешься в кузнечном деле? В изготовлении оружия?
– Не очень, – ответила она. – Но Гын Джу мне об этом все уши прожужжал, и в нашем лагере работают по меньшей мере трое кузнецов. Уверена, они смогут нам помочь. Если хочешь, устроим погребальный костер и сожжем твоего дедушку, как королеву ведьм в Век Чудес. Мой первый отец говорил, что этот обычай был тогда распространен повсюду, от Джекс-Тота до Эмеритуса.
Эмеритус. После морозной ночи и блеклого снежного утра, напоминающего о родных саваннах, Мрачный понял, что остро тоскует по зимней погоде. Но при упоминании страны, которую иноземцы называли также Покинутой империей, он ощутил холод, какой, по его представлениям, должен царить на Южном Луче.
Но это был не совсем холод, а лишь нечто похожее, забирающееся под плащ и пронизывающее до мозга костей. Мрачный оглянулся на заснеженные сосны, понимая всю нелепость этого поступка, но ощущая необходимость удостовериться, что Безликая Госпожа не выглянула из-за темных облаков, чтобы украсть у него еще один поцелуй.
– Не нужно сжигать дедушку, словно какую-то ведьму, а уж тем более как королеву ведьм, – начал было Мрачный, но подумал, что его план может показаться Чи Хён слишком варварским, и решил пока не вдаваться в подробности. – Я вернусь в лагерь, но пообещай, что приведешь меня к кузнецу и поможешь объяснить, что мне от него нужно, если окажется, что он говорит только на багряноимперском или каком-нибудь другом языке. Не стоит беспокоить твоего… э-э… Гын Джу. Это просто особый обряд прощания, и я думаю, мастер по металлу справится.
– Я с восторгом представлю тебя.
Мрачный не сразу сообразил, почему она так сказала, но затем вспомнил, как едва ли не насмерть обиделся, услышав в ее палатке это глупое напыщенное слово, и кривой усмешкой дал понять, что понял шутку. Он не говорил на здешних языках, но она согласилась облегчить его задачу, и, кроме того, в ее присутствии любым делом заниматься приятнее.
Ее улыбка пропала, едва появившись, как пропадало все хорошее в жизни Мрачного. Чи Хён кивнула на дедушку и спросила:
– Отнесем его в лагерь?
– Нет, сначала я должен поговорить с вашим кузнецом и убедиться, что все получится. Вдруг окажется, что с этим могут справиться только мастера Рогатых Волков. А если какая-нибудь тварь в мое отсутствие успеет обглодать кости старика – ничего страшного, это тоже по нашим обычаям.
– Правда? – Чи Хён приподняла брови с тем милым притворством, что ей так хорошо удавалось.
– Не сомневайся, – ответил Мрачный, чувствуя, что способен бороться с дикой, мучительной скорбью лишь до тех пор, пока смотрит на девушку, а не на мертвеца, лежащего у нее под ногами.
И теперь, когда она защищала варвара от страшной утраты, он сумел с такой же отчетливостью, с какой видел снег на ее волосах или веснушки на щеках, распознать и демона, вцепившегося в ее сердце, и понять, что разговоры о дедушке отвлекают ее от собственных бед.
В другой ситуации он оставил бы