Дорога вспять. Сборник фантастических рассказов. Дмитрий Костюкевич
оттенков, размеров и форм).
Поле. Одни отдавали предпочтение эпитету «Клумба». Другие говорили «Цветник».
Кабук глотнул холодного чая, укусил бутерброд. Медленно жевал, переводя взгляд от скоплений синих волосков с золотыми колокольчиками к лиловым лепесткам трубчатых цветков, очень похожих на бругмансии, скользил далее – к плавающим пузырькам растения-хамелеона (айлахх, кажется), которые смешивали в себе оттенки всех растений в радиусе нескольких метров, переливались и пульсировали…
Потом платформа снова повернулась, и кухня изменила положение в пространстве. Жилые динамические структуры этого района всегда раздражали Водяного, он так и не смог привыкнуть к этой воплотившейся в жизнь архитектурной утопии – к постоянному движению этажей, когда кажется, что следующий поворот станет последним, и конструкция здания сложится под стеклянным куполом.
Вот только… всё это создал он сам, каждую гениальную или несуразную деталь окружающего мира. Так или иначе, толчком стало его сознание.
Синевато-лазурное солнце незаметно ползло вверх. Теперь взору открывались другие дома, похожие на продублированную лапку кузнечика, с платформами-этажами по всей длине. Шланги коммуникаций и гибкие лифтовые шахты походили на трубки капельницы.
– Накинул бы халат. – Амо уже копошился у плиты, его голос вывел Водяного из задумчивого созерцания. – Кухня-то общая.
– Возбуждает? – усмехнулся Водяной.
– Боже упаси! – Амо высыпал на сковороду яичный порошок. – Разве что в твоих жабрах есть что-то от женской…
Кабук запустил в вора солонкой, но тот отрепетировано увернулся.
– А если Айва зайдёт? – поинтересовался Амо, орудуя лопаткой. – Ах да, ничего нового – ты же с ней спишь.
Кабук дожевал бутерброд. Глянул на образовавшуюся на поверхности чая плёнку, отодвинул кружку.
– Не зайдёт. Она в больнице.
Амо повернулся, с края лопатки на линолеум плюхнулся кусок недожаренной яичницы. Шутовские искры в глазах исчезли.
– Как?
– Богомолы, – сказал Кабук. – Я не успел…
Амо удивлённо таращился на него.
– Ты-то? С твоими способностями?
– Их было пять, а я был выжат. Слишком мало осталось влаги.
Водяной закрыл глаза. «Хочу домой, – подумал он. – Этот мир слишком чужой для меня, я не такого желал. И Айва… Я ведь так и не сумел полюбить её по-настоящему… Пора, пора возвращаться».
– Расскажи!
– Потом, – Водяной взял чашку и выпил до дна. Встал. – Схожу к Айве.
– Может, и мне с тобой?
– Не стоит.
– Не к месту, знаю… Но ты просил любые новости… Иллюзионист в городе.
Кабук замер в дверном проёме.
– Что за тип?
– Не знаю. Никто не знает. Мутный какой-то. Бродит везде, фокусы показывает. Болтает много. Вопросы задаёт, Картиной интересуется…
Кабук прищурился. Превращённая в энергию вода