Музыка перемен. Книга первая. Ксения Нихельман
музыки испытание еще то. Хоть и случайно, но вслушаешься в чью-нибудь болтовню, ужаснешься, узнаешь все аптечные махинации по продажам валокордина, в конце автобуса как всегда дико вопит кондукторша, потому что кто-то не хочет платить, кто-то сел не в тот автобус и с вылупленными глазами возмущается, почему не остановили на остановке. С большой радостью я вышла из автобуса и побрела по тротуару, привыкшему за год к моей быстрой походке. Сзади по дорожке для пешеходов меня обогнали велосипедисты, от неожиданности и испуга я уронила на пыльную дорогу сумку. Не спешиваясь с велосипедов, парни вихрем промчались по пешеходному переходу, успевая проскочить на последних секундах зеленого света светофора. А какой-то дурак, в большой черной машине, не успел на зеленый и с оглушающим ревом мотора чуть не проехался по ногам старенькой бабули, которая пустилась через проезжую часть, словно ей тринадцать. Уже с шести утра город ворчит, огрызается и ругается, как старый прапорщик – это означает одно: выходные закончились, и началась новая рабочая неделя. Я насторожилась и стала вертеть головой во все стороны, мало ли, вдруг козырек на голову упадет или в открытый канализационный люк провалюсь. Хорошо, что наушники покоятся в сумке.
Семиэтажное серое здание прокуратуры уже было открыто для всех желающих пожаловаться, парадная дверь раскрыта и подперта обломком кирпича. В холле в очереди на прием к дежурному прокурору собралась приличная толпа из одних пожилых людей и одного мужчины средних лет с двумя плотно набитыми разноцветными папками. Я прошла мимо толпившихся и сделала вид, что меня совсем не смутили осуждающие взгляды старого поколения относительно моего внешнего вида: короткое летнее платье и босоножки на высоком каблуке.
– О, Ксюня-Ксюня! Я тебя жду!
Надя, секретарь прокурора, веселая и все время хихикающая девушка. Она помахала мне свободной рукой, а второй тормошила кулер с водой, видимо опять не пропускавшего воду.
– Люди точно спятили! С самого утра чем-то недовольны, толкаются, меня чуть велосипедисты не сбили. Откуда только взялась дурная привычка по утрам на велосипедах кататься?
– У нас тоже не тихо, вон, Иван Николаевич не успел зайти, так трясет с меня надзорки, а они у него в сейфе лежат. Сам забыл куда упрятал, а Надя ищи! Кстати, зайди сразу к нему, не то сам сюда придет.
Его кабинет был последним по коридору. Мужчина сидел за столом, читая уголовное дело. Иван Николаевич Удальцов высокого роста, темноволосый с хорошей подтянутой фигурой для своего возраста. Ему было тридцать, и он был женат. Постоянно покручивал свое блестящее обручальное кольцо, иногда совсем снимал и переодевал на другой палец, а еще он любил рисовать каракули в деловом ежедневнике, поэтому вместо важных записей из раскрытой книжки выглядывали странноватые зарисовки. Детей у него не было.
Я заглянула в кабинет. Он на минуту оторвался от чтения и кивком головы указал на свободный стул. Я уселась, скрестив