Сезон расплаты. Юлия Динэра
дорого обходится.
– Я помогаю тебе. Причем здесь вообще эта девчонка?
– А при том, что ее отец неплохо платит, за ее пребывание здесь.
Господи. Я ухмыляюсь. Серьезно? Меня взяли на работу и, мой отец платит за это? Они что все издеваются надо мной? Я ухожу.
Встаю, немедля выбегаю из дома, доберусь на чем-нибудь, если нужно пойду пешком. В кармане два доллара, это хватит на автобус? Понятия не имею, никогда на нем не ездила.
– Луиза!
Боже. Продолжаю идти, спускаюсь к дороге, не думаю останавливаться.
– Луиза, стой! – Он что бежит?
Хватает за предплечье, одергиваю его руку, разворачиваюсь.
– Почему ты ушла?
Молчу.
– Вернись.
– Зачем? Иначе мой отец не заплатит?
– Послушай, мне все равно. Это не проблема и..
– Для меня проблема. – Иду дальше.
– Подожди. Я не знаю, что тебе сказать. Если бы ты рассказала мне, почему твои родители так поступили.. Черт. Ты не обязана ничего говорить, просто хочу извиниться за то, что ты услышала.
– За то, что услышала? Я ведь такая запуганная. Тебе меня жаль, да? Выгляжу я жалко, поэтому таскаешься за мной? У тебя слабость к жалким девчонкам?
Вздыхает.
– Это ферма моего отца, мама не хотела бы ее потерять, это все, что от него осталось.
– Мне жаль.
– Нет. Этот придурок просто ушел к другой женщине, мать опустила руки.
– Я должна пожалеть вас? – Доброе утро, стерва.
– Если сейчас ты хочешь домой, я отвезу, ты подумаешь и если захочешь, – вернешься завтра.
Качаю головой. Сдаюсь.
– Я не хочу домой.
– Хорошо. – Немного улыбается.
– И на ферму к тебе не хочу, не сейчас.
– Как скажешь.
– Я могу оплатить автобус двумя долларами?
Смеется.
– Я отвезу тебя, куда хочешь?
– Не нужно, правда.
– У тебя нет выбора, следующий через три часа. – Смотрит на дорогу, как раз в тот момент, когда проезжает автобус.
**
Я соглашаюсь. Обычно, я не приводила никого в «свое» место, даже Дениела, это было слишком лично, я всегда приходила сюда подумать, скрыться на часик другой от этой безумной жизни, от людей.
– Все заросло. – Говорю я больше для себя.
– Хм?
– Тут не было никого пять лет, все заросло. Я ухаживала за этой поляной, здесь росли цветы. Васильки, знаешь такие?
Кивает. Разгребаю руками траву, сажусь, смотрю на небольшую лужицу впереди, поблескивающую на солнце.
– Высохло.
– Что? – Николас присаживается рядом, не смотрю на него.
– Здесь было маленькое озеро, вот там. – Указываю пальцем на прозрачную лужу обросшую камышом, чувствую, как щиплет глаза.
– Как ты нашла это место? – Кажется, он пытается меня отвлечь, видимо, заметил, что я расстроилась. Все отвернулись от меня, даже «мое» место, оно не дождалось.
Вздыхаю, поглощаю воздух до боли в груди.
– Однажды, я сбежала от родителей, мне было десять, они поссорились, я сбежала