Из семилетней войны. Юзеф Крашевский
человек.
Удивленный Бегуелин поднял голову и тотчас подошел к Симонису, протягивая ему обе руки.
– Вы благородный молодой человек. Да сохранит вас Бог на этом трудном пути, который вы избрали.
На прощание Бегуелин шепнул гостю на ухо:
– Шпионство здесь процветает, поэтому нужно держать язык за зубами… Что же касается писем, записок и т. д., то их следует избегать… Никакие замки в ящиках не помогут… До свидания…
Отсюда Симонис отправился на Новый Рынок, где в старом каменном доме с тремя окнами на улицу жила во втором этаже баронесса Ностиц.
По словам графини де Камас, Симонис ожидал встретить в баронессе такую же старуху, как и его покровительница, которой и принадлежал этот каменный дом. Он уж издали заметил открытые окна, а на них клетки с птичками. В светлой передней сидела у окна немолодая служанка, у которой лежало на коленях протестантская Библия, а в руках она держала шерстяной чулок.
Так как служанка оказалась глухой, то Симонис должен был громко крикнуть ей на ухо, что у него есть письмо к баронессе от графини де Камас.
Должно быть, хозяйка дома расслышала раньше, чем ее старая Гертруда, так как дверь открылась и появившаяся в ней женщина, маленького роста, с морщинами на лице, в высоком, белом чепчике на голове, любезно пригласила его войти.
В зале было очень чисто и даже весело. Птички пели на окнах, солнце золотило старую мебель; на стенах висели портреты в париках; в углу стояло старенькое кресло, на нем лежала гитара; болонка подошла к нему, понюхала и зевнула.
Старушка в белом чепчике с приветливой улыбкой на губах указала Симонису на стул, а сама пошла к окну с письмом, которое он ей вручил. Чтение письма заняло немного времени. Хозяйка быстро пробежала глазами по бумаге; лицо ее приняло добродушнейшее выражение, и она подошла к молодому человеку.
– Ну, как поживает моя Софи?.. Здорова ли?.. Все так же надоедает ей ревматизм?
Симонис уверил ее, что графиня де Камас вполне здорова.
– Вот что значит жить в наш век: ни она ко мне, ни я к ней не можем собраться, а ведь мы очень любим друг друга.
При этом она с любопытством посмотрела на Симониса, а затем на его костюм и вообще на всю фигуру. Казалось, она хотела сразу изучить его и отгадать, что это за человек?
Она нагнулась к нему и, подняв палец к губам, значительно посмотрела.
– Что же вас заставило сюда приехать? – спросила она и, не ожидая ответа, продолжала: – Знаю, знаю, но будьте осторожны, очень осторожны!
И, нагнувшись еще ближе к Симонису, который в свою очередь наклонился к ней, начала говорить, закрывая свой рот дрожащей рукой.
– Нет сомнения, что против Берлина готовится заговор… Да, да… Заговорщики уже разделили между собой владения Фридриха. России достанется Пруссия за издержки во время войны, Силезию возьмет Австрия; Магдебург и Гальберштадт отдадут саксонскому королю; Швеция возьмет Померанию; Франция – Невшатель, а на все остальное тоже найдутся охотники.
Она в упор посмотрела на Симониса.
– Но