Путь пешки 7. Петля. Татьяна Лемеш
мне в глаза и ласково погладил по щеке:
– Доброе утро, Танечка! А я вот все валяюсь…
– Доброе утро, Алан! А когда вставать-то будешь?
– Скоро, милая, скоро… Я и сам этого жду-не дождусь… Повреждение было не таким уж серьезным, но мышцы нижнего пресса тоже …разрезаны, поэтому нужно быть осторожным и действовать постепенно, как бы тяжело мне это ни давалось. Но я уделяю много внимания своему восстановлению, ты не сомневайся!
Я усмехнулась и потянувшись, поцеловала его в нос:
– Выздоравливай быстрее! Нам всем очень тебя не хватает. Тем более, мы же скоро …уйдем.
Алан простонал:
– Я думаю об этом целыми днями!
Я ободряюще сжала его руку и уселась на край печки. Зара занималась лепешками и приветливо мне улыбнулась. Здесь же, на скамье у стола, стояла корзинка с Александром и Далилой – они уже не спали и все дергали друг друга за носы и ручки.
Внезапно раздался стук в дверь. Алан за моей спиной дернулся, но смог только привстать на локте, а Зара вытерла руки и пошла открывать дверь. Раздался голос Спартака:
– Доброе утро, Зара! Таня у вас?
В дом спустились Турка и Спартак. Турка сегодня был на удивление весел и сверкал белозубой улыбкой, отвечая на приветствие Зары. Спартак же после приветствия подозрительно молчал. Турка подошел ко мне вплотную и пристально глядя в глаза, вдруг произнес:
– Тчанъя!
Я обомлела и чуть не свалилась с печи. Наверное, выглядела я при этом очень смешно, потому что Турка расхохотался, придержал меня и затолкал обратно. Потом заглянул к Алану и произнес:
– Аган!
И обернувшись к Заре:
– Зага!
Алан рассмеялся:
– Все-таки не утерпел? Но получается у тебя хорошо, просто нужна тренировка. А ну-ка покажи!
Турка с готовностью открыл рот и Алан принялся там что-то рассматривать:
– Потрясающе! Так быстро… Да, самим бы нам такого никогда не добиться…
Я начала приходить в себя:
– Но как?! Как это возможно? У него же нет половины языка!
Алан улыбнулся:
– У него не было половины языка. Когда мы оказались в куполе, на следующее утро после моего общения с Гедеоном, наколовшись обезболивающим, я провел Турке нехитрую операцию – просто срезал верхний, давно заживший слой волокон. Как ты знаешь, язык – это сплошная чувствительная мышечная ткань с миллионами нервных окончаний. А как раз в это время ко мне зашел Апрель с расспросами обо мне, о вас и портале… Ну, ты понимаешь, о чем я… Так вот, он предложил свою помощь в деле быстрейшего восстановления Туркиного языка. Так как у меня перед глазами все еще были волшебным образом зажившие костяшки Сашиной руки – то я и согласился… В виде эксперимента.
– Но как?!
– А вот так. Рукой. Эксперимент оказался очень удачным – скорость регенерации после стимуляции нашими синими друзьями выросла в десятки раз