Война за океан. Том первый. Николай Задорнов
это у тебя с носом, Шестаков? – спросил Бошняк, обращаясь к высокому красивому матросу.
– Кто тебе морду погрыз? – усмехнулся Салов.
– Крысы! – печально ответил Шестаков.
«В самом деле, ему обидно! – подумал Бошняк. – Матрос из команды «Байкала», один из лучших был на судне, любимец Геннадия Ивановича».
Вдруг все стали смеяться.
– Глянь, робя, Шестакова крыса за нос укусила!
– А Замиралова за ногу!
– Вон как, ваше благородие, – показывая завязанную ногу, сказал старик Замиралов.
– Искусала – значит, спишь крепко!
– Летом построим казарму, и крыс в ней не будет! – сказал Бошняк.
– Слыхали? – добавил Салов, обращаясь к казакам. – Теперь уж недолго!
– Да вот на них ловушки лажу; пока вы ездите, Николай Константинович, может, всех переловим, – сказал худой смуглый матрос Веревкин.
Собаки вихрем помчали Бошняка. Чуть отъехал от поста, и не стало видно строений, все снегом занесло, лишь торчат трубы. Подумал: «Нелегка жизнь ради идеи. Известность можно приобрести и в Петербурге, не подвергая себя подобным лишениям». Он понимал, что еще придется возвратиться сюда, и от этого являлись обидные мысли. В Петербурге не очень желали осуществления замыслов Геннадия Ивановича, даже государь запретил распространять влияние экспедиции, а Невельской уж после этого опять рассылал объявления, что страна наша. «Боже, чем все это кончится?» Бошняку тоже пришлось побывать с казаком Беломестновым в одной из непродолжительных экспедиций. Но казалось, что его, как самого молодого из офицеров да еще родственника своих костромских знакомых, Невельской бережет и в трудные экспедиции не отправляет и что успех первой экспедиции зависел не столько от него, как от Беломестнова, который теперь в Петровском ждет новой экспедиции, а пока возит воду.
…Собаки хороши и мчали быстро. Аносов каюрил не хуже любого гиляка. После полудня между сопок завиделось море во льду, на косе дымили трубы. Николай Константинович глазам не верил, что подъезжает.
Вот и Петровское, слава богу! Снег, слепящее солнце, крепкий мороз и такое чувство, как будто явился домой в Кострому. И там сегодня ждут звезды! Сочельник! А после Рождества – Святки, все это так торжественно! Может быть, Геннадий Иванович разрешит и Святки пробыть в Петровском…
Невельская в шубке и Геннадий Иванович в форме вышли на улицу встречать Колю. Тут же Чихачев, доктор Орлов, Воронин, знакомые казаки и матросы. Крики радости, объятия и поцелуи без всяких чинов. Всплескивает руками невысокий Беломестнов.
– Здравствуй, брат Кир! – обнял его Николай Константинович.
Подошел пожилой рослый и плечистый мужчина с густым загаром и черными бровями.
– Доехали, Дмитрий Иванович? – обрадованно воскликнул Николай Константинович.
– Как видите! – отвечал моложавый старик. Широкой, большой ладонью схватил он руку Бошняка.
Тут и Позь – рослый худой гиляк с большим лбом, и жена Дмитрия Ивановича