Бокал тумана. Кто убил доктора Чехова. Владислав Михайлович Мирзоян
поездку потребовался целый день, так что Антон Павлович оставался совсем один и, как всегда, спускался к обеду и к ужину».
Чеховы в этом отеле «Sommer» не ходят на завтрак, только на обед и на ужин – завтрак им приносят в номер.
Лев Рабенек:
– «Вернулись домой мы около шести часов вечера и застали Антона Павловича мирно прогуливавшимся в обществе моего брата по саду нашего отеля».
Это внутренний двор «Sommera», где раньше был сад.
Чехов – письмо сестре от 23 июня (5 июля) 1904 г.:
– «Обедаем и ужинаем (в час и в 7 1/2 час.) превосходнейше, по-немецки».
Стало быть – ужин в «Sommere» в 19.30.
Книппер-Чехова:
– «Как раз когда я вернулась…»
Конечно она и ездила одна. И вернулась одна. Зачем в этой печальной истории последних дней Чехова лишний раз вспоминать какого-то никчемного студентика.
Книппер-Чехова:
– «Как раз когда я вернулась Антон Павлович выходил из общей столовой и, по-видимому, гордился своей самостоятельностью и остался очень доволен, когда узнал, что костюм будет готов через три дня».
Чехов с Артемием Рабенеком к 19.30 спустились к ужину, примерно за полчаса отужинали и теперь прогуливаются по саду во внутреннем дворе «Sommеrа».
Время около 20.00, а вовсе не «шесть» – Рабенек, конечно, мог и запамятовать во сколько они вернулись. Но, пока только заметим – они с женой Чехова так спланировали эту свою поездку во Фрайбург, что успеть к ужину, хоть и в самом конце его.
Лев Рабенек:
– «В саду сидела большая компания немцев, очень шумных, потных, пьющих бесконечное количество пива».
Не любит Рабенек пиво и потных немцев.
А немцы Чехова?
Лев Рабенек:
– «Антон Павлович, увидев нас возвращающимися весёлыми и радостными, взглянул на меня через своё пенсне и сказал:
– «Вы, поди, весь день за моей женой ухаживали», – чем поверг меня в большое смущение».
Как превосходно воспитан сын фабриканта Лев Рабенек – мнительный Чехов оскорбил его незаслуженным подозрением, но он ничего ему не ответил. Но описал это через пятьдесят четыре (!) года, в 1958-ом.
И помнит. Своё «большое смущение».
Чехов воспитан не хуже Рабенека, но намного лучше его знает русский язык и вряд ли он сказал «ухаживали», скорее «ухлёстывали», а то и ещё похлеще. Но про «ухаживания» – опустим.
Льву 21 год, жене Чехова – тридцать шесть – её романы и увлечения чеховедам известны и описаны.
Да и для мужа они не секрет.
О Рабенке, вообще промолчим – кто в 21 год не делал щенячьих глупостей.
Но обратите внимание, как Рабенек построил фразу:
– «Антон Павлович, увидев нас возвращающимися весёлыми и радостными…»
…и Чехов тут же возревновал.
Как