Таинственный остров. Жюль Верн
горы и исследовать минеральные, растительные и животные богатства острова.
Но, прежде чем дать сигнал о спуске, Сайрес Смит обратился к своим товарищам и сказал спокойным и серьезным тоном:
– Вот, друзья мои, каков тот клочок земли, на который забросил нас случай. Здесь придется нам жить – и, возможно, очень долго. Быть может, мы неожиданно будем спасены, если какое-нибудь судно случайно пройдет мимо острова. Я говорю «случайное», так как наш остров невелик и не имеет даже гавани, где мог бы остановиться корабль. Боюсь, что он находится в стороне от обычных морских путей, то есть слишком далеко к югу для судов, заходящих на острова тихоокеанского архипелага, и слишком далеко к северу для тех кораблей, что идут в Австралию, огибая мыс Горн. Я не хочу скрывать от вас истинного положения вещей.
– И правильно поступаете, дорогой Сайрес! – быстро ответил журналист. – Вы имеете дело с мужчинами. Мы вам верим, и вы можете вполне на нас положиться. Не так ли, друзья?
– Я буду слушаться вас во всем, мистер Сайрес! – воскликнул Герберт, крепко сжимая руку инженера.
– За моим хозяином – всюду и всегда! – вскричал Наб.
– Что до меня, – сказал моряк, – пусть меня не зовут Пенкрофом, коли я стану отлынивать от работы. Только у меня есть одна просьба.
– Какая же? – осведомился Гедеон Спилет.
– Будем считать себя не потерпевшими крушение воздухоплавателями, а колонистами, которые прибыли сюда, чтобы основать поселение.
Сайрес Смит не мог удержаться от улыбки. Предложение Пенкрофа было принято.
Инженер поблагодарил товарищей и сказал, что он рассчитывает на их энергию и помощь.
– А теперь в путь, к Трубам! – воскликнул Пенкроф.
– Еще одну минуту, друзья, – сказал инженер. – Мне кажется, следовало бы как-нибудь назвать этот остров, его мысы, выступы, реки и ручьи.
– Совершенно правильно, – сказал журналист. – Тогда нам легче будет давать друг другу указания и выполнять их.
– Действительно, если можешь сказать, куда идешь или откуда приходишь, это уже немало, – заметил Пенкроф. – По крайней мере, похоже, что находишься в цивилизованной стране.
– Вот, например, Трубы, – сказал Герберт.
– Верно, – отозвался Пенкроф. – Даже такое название все-таки лучше, чем никакого, а оно само пришло мне в голову. Сохраним ли мы его для нашего первого лагеря?
– Конечно, Пенкроф, раз уж вы так его окрестили.
– Ладно! – воскликнул Пенкроф, который чувствовал себя в ударе. – Окрестить другие места тоже нетрудно. Назовем их, как робинзоны, про которых мне часто рассказывал Герберт: бухта Провидения, Страна Кашалотов, мыс Обманутой Надежды…
– Лучше по именам: мистера Смита, мистера Спилета, Наба, – предложил Герберт.
– Мое имя! – воскликнул Наб, сверкнув своими ослепительно