Что вдруг. Статьи о русской литературе прошлого века. Роман Тименчик
трех единств в одной точке, на пятачке крохотной эстрады не могли не рождаться стихи,
Там всё начиналось и кончалось стихами. Начиналось (на чествовании Бальмонта в ноябре 1913 года вскоре после его возвращения из парижской ссылки):
Мы чаем, чаем, чаем.
Мы Бальмонта величаем,
Угощаем его чаем
И «Собаку» кажем раем.
Виновник торжества ответствовал в тон:
Сперва я думал, что собака
Это совсем не то, что кошка,
Теперь же я мыслю инако
И полюбил ее немножко17.
Затем последовал скандал, безобразие и рукоприкладство, но кончилось все равно стихами:
Грустней, чем Одиссей Итакой,
Отчизной встречен был пиит.
Сперва обласкан был Собакой,
Но, как собака, был избит18.
Салонное версификаторство последней эпиграммы, впрочем, для подвала не характерно, да и возникла она, видимо, вне его стен. Ибо соприродна богемскому кабачку была скорее нежно пестуемая корявость стиха, как бы изломанного актерской отсебятиной, и вызывающая натянутость составной рифмы, вроде тех, что в «свиную Собачью книгу» записывал Петр Потемкин:
И он сказал ему: «Пойдем, Кин19,
Нам нету места в той стране,
Где лавры вьет себе Потемкин».
Настреляет дроф она,
Угощает Гофмана.
Гофман кочевряжится,
Речь его не вяжется.
Каш из ячменев, манн,
Хочет милый Гофман.
Здесь, в подвале сочинилось Федором Сологубом (вообще, кажется, предпочитавшим тяжеловесные экспромты, как Владимир Соловьев особенно ценил неуклюжие шутки):
Юлия
Леонидовна!
Видел вас в июле я
В Мерекюле давно.
Бородою дяди, Юлия Леони —
довна, никогда не кляни —
тесь. Совета Вам
На это я не дам.
Бродячая Собака —
Веселенький подвал,
Но пусть бы забияка
Старух не задевал.
От страха
Раскраснелося дитя,
Скушай сахар,
Ножку ножкой колотя.
Я тебя не съем!
Сделаю с тобой совсем Я другое, —
Угадай-ка, что такое!
Влюбившись в Тиме,
Поэт завял
И только вымя
Ее сосал20.
Стихи в «Собаке» звучали постоянно. Вот описание глубокой ночи первой военной зимы, сделанное заезжим англичанином:
Маленькие подвальные комнаты сверху донизу задрапированы и разрисованы: здесь и просто орнаменты; и Пьеро с Пьереттой и Арлекином; и печальная судьба поэта; и Дон Кихот со своей клячей; и буржуа с граммофоном; и сюжеты из фантастических романов всех времен. В камине ярко горит огонь, кто-то играет на фортепьяно – играет рэгтайм. Поэтесса читает сентиментальные стихи перед возбужденной аудиторией, состоящей из офицеров и актрис. Ужасный юноша