С любовью, Лара Джин. Дженни Хан
в Чапел-Хилл. У них сильная программа общеобразовательных наук, и от дома он недалеко.
Но я бы все равно выбрала университет Вирджинии. Я хочу остаться дома, для меня университет Вирджинии и есть дом. В этом я не похожа на старшую сестру: это она мечтала уехать подальше. Она всегда хотела повидать мир. И, конечно, есть еще Питер…
Мы сидим еще немного: я рассказываю интересные факты об университете, а Питер подшучивает над тем, сколько я знаю. А потом отвозит меня домой. Когда мы останавливаемся перед темным крыльцом, до часа остается несколько минут. В спальне папы горит свет. Он не ложится спать, пока я не вернусь. Я собираюсь выходить, но Питер протягивает руку и останавливает меня.
– Сначала поцелуй на ночь, – заявляет он.
Я смеюсь.
– Питер, мне надо идти!
Он упрямо закрывает глаза и ждет. Я наклоняюсь и коротко целую его в губы.
– Ну вот. Доволен?
– Нет.
Он целует меня сам так, словно у нас есть все время мира, и говорит:
– Что будет, если я вернусь, когда все заснут, и останусь на ночь? И уйду рано утром? До рассвета?
Я с улыбкой отвечаю:
– Этого делать нельзя, так что мы не узнаем, что будет.
– Но что если все-таки…
– Папа меня убьет.
– Не убьет.
– Убьет тебя.
– Не убьет.
– Не убьет, – соглашаюсь я. – Но во мне он будет очень разочарован, а на тебя – сердит.
– Только если нас поймают, – говорит Питер, но без особого напора. Он тоже не хочет рисковать и старается нравиться моему отцу.
– Знаешь, чего я жду больше всего? – Он тянет меня за косичку, прежде чем продолжить. – Того дня, когда нам не придется прощаться на ночь. Ненавижу прощания.
– Я тоже, – отвечаю я.
– Жду не дождусь колледжа.
– Я тоже, – говорю я и целую его еще раз, а потом выпрыгиваю из машины и бегу домой. Я смотрю на ночное небо, луну, звезды и загадываю желание: «Господи, пожалуйста, пусть меня возьмут в университет Вирджинии».
Глава 2
– КАКИМИ БЛЕСТКАМИ МНЕ ПОСЫПАТЬ парик Марии-Антуанетты – розовыми или золотыми? – Я подношу пасхальное яйцо к камере ноутбука, чтобы Марго могла рассмотреть. Оно покрашено в бледный оттенок бирюзового, и сверху декупажом наклеен профиль Марии-Антуанетты.
– Покажи поближе, – говорит Марго, щурясь в камеру. Она в пижаме, на лице косметическая маска. Волосы отросли до плеч, а значит, скоро она их подстрижет. Мне кажется, она теперь все время носит короткие волосы. Ей очень идет.
В Шотландии ночь, а у нас еще день. Между нами пять часов времени и три тысячи пятьсот миль. Марго в своей комнате общежития, а я дома, за кухонным столом, в окружении пасхальных яиц, мисок с краской, стразов, наклеек и пушистых белых перьев, оставшихся от рождественских украшений, которые я делала несколько лет назад. Ноутбук стоит на стопке поваренных книг. Марго составляет мне компанию за украшением яиц.
– Я хочу сделать вокруг портрета рамку из жемчужин, –