Личные воспоминания. Библиотека КнигиКратко
для исправления этого досадного недостатка.
Три года обучения прошли без особых происшествий. Несмотря на то что я часто страдал от перемежающейся лихорадки, а несколько месяцев провел в лазарете из-за ранения голени, мне удалось хоть и не блестяще, но вполне удовлетворительно сдать три экзамена – на звание прапорщика, армейского, а затем и артиллерийского офицера. Перед испытаниями я просто вызубривал все то, что было для них необходимо, с тем чтобы сразу по их окончании скорее все позабыть. Все свободное время я посвящал изучению моих любимых наук – математики, физики и химии. Любовь к ним осталась у меня на всю жизнь и стала прочным базисом всех моих последующих успехов.
Офицер
Когда курс обучения был окончен, мы с Мейером, к великой нашей радости, получили четырехнедельный отпуск для поездки домой. За прошедшие годы число моих братьев и сестер выросло до десяти, а сам я настолько изменился, что родители меня еле узнали.
Возвращение «мушу», как крестьяне звали детей из нашей усадьбы, стало праздником для всей деревни. Самые уважаемые люди собрались для того, чтобы посидеть и побеседовать со мной и с Мейером, которого я уговорил погостить у нас. Вид прусских офицеров, совершенно не соответствовавший представлениям о голодающей Пруссии, вызвал у них искреннее уважение.
Матильда, моя старшая сестра, тогда готовилась к свадьбе с профессором Карлом Гимли18 из Геттингена, который оставался моим неизменным другом до самой смерти. Повзрослевшие Ганс и Фердинанд стали фермерами. Вильгельм, третий младший брат, учился в любекской школе и мечтал о торговой карьере. Еще два младших брата, Фридрих и Карл, также учились в Любеке и жили у местного торговца Фердинанда Дейхмана, младшего брата моей матери.
Намерение Вильгельма «стать деловым человеком» мне совершенно не нравилось. Я тогда вполне разделял распространенное среди прусских офицеров пренебрежение к купеческим занятиям. Кроме того, я прекрасно видел, что брат, будучи замкнутым и сложным человеком, тем не менее обладает здравым и пытливым умом. Поэтому я уговорил родителей отпустить его со мной к месту будущей службы в Магдебург, где надеялся пристроить его в местное коммерческое промышленное училище. Родители дали свое согласие, и мы забрали Вильгельма в Магдебург, где устроили его в пансионе, поскольку по установленным правилам первый год службы я должен был жить в казарме.
После года напряженной службы мы с моим другом Мейером арендовали частную квартиру, в которую переселился и 16-летний Вильгельм. Я по-отечески радовался его успехам в учебе и сам в свободное время помогал ему в освоении школьной премудрости. Я убедил его отказаться от уроков математики и сделать основной упор на изучение английского языка, что впоследствии ему весьма пригодилось. Математику же, которую в училище преподавали из рук вон плохо, мне приходилось давать ему лично, каждое утро с 5 до 6 часов. Мои старания были вознаграждены: Вильгельм сдал