Темная игра смерти. Дэн Симмонс
как сейчас, – очень тихо сказал он. Возможно, он вообще ничего не говорил. Слова будто сами проскользнули в мозг Шейлы, как холодные монеты, опускающиеся в темную воду. – Здесь ведь тепло. Зачем тебе этот купальник?
Шейла смотрела на него широко раскрытыми глазами. Где-то далеко-далеко, в конце тоннеля, она видела себя маленькой девочкой, готовой расплакаться. В изумлении она наблюдала, как рука ее поднялась и потянула материю книзу, край купальника врезался в выпуклость груди. На коже осталась тонкая красная полоска от резинки.
Хэрод почти незаметно улыбнулся и кивнул.
Словно получив разрешение, Шейла резко дернула купальник. Грудь ее мягко колыхнулась, когда с нее соскользнула оранжевая ткань. Нежная кожа была изумительно белой, только кое-где виднелись мелкие веснушки. Соски быстро набухли и выпрямились от прохладного воздуха. Их окружали большие ярко-коричневые ореолы с несколькими черными волосками по краям; Шейла считала, что это очень красиво, и никогда их не выдергивала. Об этом никто не знал. Она не разрешала фотографировать свою грудь даже Аведону.
Лицо Хэрода теперь виделось ей просто бледным пятном. Комната, казалось, накренилась и стала вращаться. Гул машины, вспенивающей воду бассейна, усилился и звоном отдавался в ее ушах. И тут Шейла почувствовала, как в ней что-то шевельнулось, ее стала наполнять какая-то приятная теплота. Появилось ощущение, будто чья-то рука нежно ласкает ее между ног. Девушка резко вздохнула, почти вскрикнула; спина ее невольно выгнулась.
– Здесь правда очень тепло, – сказал Тони Хэрод.
Шейла провела руками по лицу, коснулась век с чувством, похожим на изумление, потом погладила ладонями шею, ключицы и остановилась, когда пальцы прижались к груди, где начиналась белая полоска. Она чувствовала, как в артерии на шее бьется пульс, словно испуганная птица в клетке. Потом ее руки скользнули еще ниже, спина снова выгнулась, когда ладони коснулись сосков, ставших болезненно чувствительными. Она приподняла грудь, как учил ее доктор Кеммерер, когда ей было четырнадцать, но сейчас она не осматривала ее, а только сжала, еще сильнее, и ей захотелось взвизгнуть от наслаждения.
– Купальник вообще не нужен, – снова прошептал Хэрод.
Шептал он или нет? Шейла была как в тумане. Она смотрела прямо на него, но губы его не шевелились. Они были растянуты в полуулыбке, обнажая маленькие зубы, похожие на острые белые камешки.
Но это было не важно. Гораздо важнее было освободиться от липнущего к телу купальника. Шейла еще ниже опустила ткань, ниже легкой выпуклости живота, потом приподняла ягодицы и протащила под ними резинку. Теперь купальник был всего лишь куском материи, болтавшейся на одной ноге, и она рывком скинула его. Она глянула вниз на свое тело, на внутренний изгиб бедра, на лобок с узким треугольником волос. У нее снова закружилась голова, на этот раз от невероятности происходящего, но тут она почувствовала мягкое касание внутри и откинулась назад, опершись на локти.
Бурлящая вода покрывала ее бедра. Шейла подняла руку и медленно провела пальцами по голубой вене,