Ангел-насмешник. Приключения Родиона Коновалова на его ухабистом жизненном пути от пионера до пенсионера. Книга 2. Подставное лицо. Александр Бедрянец
прибывшими по сигналу Коновалова. Вахтеры посмотрели на зелёного матерящегося человека, решили, что здесь какой-то криминал, и уже хотели вызвать милицию, но в этот момент прибыл вызванный Родионом наряд. Зелёного человека развязали, поставили на ноги, и после проверки документов увезли в отделение. История выглядела странно, но все, кто видел измазанного в краске Свисткова, пришли к выводу, что это был просто пьяный дебошир. Но кое-кто знал, что Родион замешан в этом деле.
За Родионом пришли часа через полтора. Оба сотрудника КГБ выглядели молодцевато. Им было слегка за тридцать. Они показали документы мастеру Анатолию Ивановичу, и предложили Коновалову пройти с ними для беседы. Никуда они его не повезли, а поднявшись наверх, устроились в небольшом кабинете начальника отдела кадров, который деликатно испарился. Оперативники работали по правилам. Один из них уставился на Родиона тяжёлым неподвижным взглядом, и вёл в допросе основную партию. Родион про себя обозвал его Суровым. Второй старательно изображал простецкого парня, а в беседе участвовал в основном хмыканьем и саркастическими смешками. Родион дал ему кличку Весельчак. На вопросы Родион отвечал охотно, а лицо его выражало удовольствие от допроса. Но узнав, что Свистков не шпион, огорчился, и с досадой сказал:
– Эх, не повезло! Я всегда мечтал шпиона поймать, в детстве все рассказы о Карацупе прочитал. Я-то думал, что вы меня позвали благодарность объявить, а оно вон как. Я понимаю, что задержание товарища Свисткова на медаль не тянет, но я и почётной грамоте был бы рад. У меня их всего две, да и то со школьных времён.
– За шпионов?
– Нет. Какие в станице шпионы? В одной грамоте сказано, что я образцовый пионер тимуровец, а другую я получил уже в комсомоле за борьбу с пожарами.
– Кого-то из огня вытащил?
– Нет, за профилактику. Золотое было времечко. Я тогда этим занимался вместе с товарищем Худяковым. Вернее под его руководством.
– Пожарным инспектором Худяковым?
– О! Вы тоже его знаете? Выдающийся человек! Он для меня во всём пример. Жаль, что его быстро от нас перевели, а без него мой кружок сразу закрыли. Не успели мы до конца район на ноги поставить.
– Или на уши?
– Понимаю. Ирония. А между тем за три месяца нашей деятельности число пожаров снизилось на ноль шесть процента. И вот так всегда: делаешь людям добро, а они недовольны, да ещё и обзываются. Но были и понимающие люди. Тогдашний секретарь комсомола отнёсся ко мне объективно. Мы накануне райком комсомола оштрафовали, так он вызвал меня и давай ругать за это, а потом выдал мне грамоту, хоть и через силу.
– Почему?
– Потому что я всё делал строго по Уставу. С другой стороны ему деваться было некуда, потому что про меня с Худяковым газеты печатали, и даже в «Правде» была заметка.
После этих слов сотрудники переглянулись, Весельчак подался вперёд, убрал с лица ухмылку, и спросил:
– А с чего ты решил, что товарищ