Простая История. Том 4. Амрита Альгома
мягких складках. Заметив в прорехи от спавшейся подушки мелькнувшие струи топлива, Стив подумал что Джеф успел повернуть – их удачно разнесло и непрофессионал из этой "цесны", может, ещё выкарабкается, если не вспыхнет бензин. Ему было всё равно от боли. Раз машину отбросило в сторону, значит, они не сгорят. Ребята в "башне" видели аварию, дежурная бригада сейчас их вытащит. Стив, оглушенный, с раздробленным плечом скосил глаза на Джефа. Тот, явно без сознания, как-то вяло лежал-висел на ремне, сдвинутый в сторону Стива и повернувшись к нему. На нём устроились два булыжника, видимо мраморные осколки какой-то облицовки, тяжело придавливая все ещё сдувающуюся от повреждений подушку. От Джефа шел дым, лицо, с правой стороны превратившееся в кровавое месиво, было пугающе безжизненным. Машину тащило дальше вперёд и влево с посадочной скоростью. Встречные машины, столбы и всё прочее, что попадалось, тормозили это хозяйство, но всё равно, к тому времени, пока они остановились, Стив был без сознания.
Что именно их остановило он уже не видел. Семьсот пятидесятый БМВ, тёмно-синий, с белым кожанным салоном, с люком, сквозь который можно было взглянуть на облака, проверяя силу ветра, предмет Стивовой гордости, превратился в лом. Они с Джефом, похоже, тоже. Через семь минут их везли в реанимационной машине в ближайший госпиталь.
28
Когда Стив очнулся, обжигаемый резкими вспышками боли, его перекладывали на носилки. Он почти ничего не видел, может просто потому, что забыл открыть глаза. Это было так странно: вырваться из безвременья и ощутить себя в бушующем мире, время которого не останавливалось. Слышен был скрип, пахло горячим железом, краской и гарью, как от сгоревшей резины и эти запахи перебивали чистый запах прошедшего ночью дождя. Запахи дополняли шумы улицы: гудели машины, шелестели колёса, где-то играла музыка, кто-то кричал, отдалённо, едва слышно, говорили люди, сливаясь голосами в гул, и Стиву показалось, что вокруг стоит толпа, наблюдающая за ним. Крики и шум перебил на миг звук взлетающего самолёта и неподалёку стал разборчивым чей-то вопль:
– Скорее, самолёт горит! – это издали, втревоженно-громко.
– Ну, давай, парень, давай, – ритмично пыхтел кто-то рядом.
– Мы его теряем! – это не паника, а так, констатация факта.
– Самостоятельная сердечная деятельность отсутствует.
– Руки – резкий окрик.
– Разряд! – спокойно.
– Да не могу скорее, не режется, придётся давить сильнее, он же тогда умрет, – отвечал кто-то издали, более спокойно.
– Фибриляция? – сказали над Стивом.
– Полная остановка.
– А тот вон и так умрет, кровь на губах пузырится, он и дышать-то уже не может, – сказал звенящим шёпотом чей-то голос в сторонке.
– Руки!
– Ещё разряд! – через миг рядом громко превели дыхание.
Стив захотел открыть глаза, потому, что подумал, что надо оглядеться, чтобы оценить их положение. Но почему-то