Простая История. Том 4. Амрита Альгома
смерти нашей.
Аминь.
Моли о нас Пресвятая Богородица.
Да удостоимся Христовых обещаний.
Стало немного легче, но надоедливые слёзы всё равно так и текли по щекам. Ох, Джеф, удостоимся ли мы Христовых обещаний?, мы, великие грешники.
Вернулся Майк и тихо сел напротив неё возле постели. Николь его даже не заметила, продолжая рассматривать Джефа. Наверное, ей помогло то, что она через силу заставила себя притрагиваться к нему. Страх неожиданно отступил, оставив после себя опустошение. Ей показалось, что нужно заполнить эту пустоту внутри. Хоть осмотреть Джефа, он тоже всегда оглядывал её, когда она творила свои глупые ссоры с папой.
Сиделки ушли и теперь она могла сделать это поподробнее и спокойно, не отвлекаясь на выслушивание их советов и не гадая, что там осталось незамеченным за локтем, плечом или рукой сиделки. Николь отодвинула широкий ворот его больничной пижамы, но так было ничего не видно и она нетерпеливо приподняла нижний край длинной рубахи, подтягивая к его подбородку. Вся правая сторона груди Джефа была покрыта причудливыми синими разводами и, кажется, даже кожа была зеленоватой. Резко пламенели рыжеватые волосы на животе, груди и плечах.
– Ему здорово досталось. Но почему такой рисунок? Это вены? Надо будет спросить у врача, – сказал рядом Майк.
Николь подняла голову, чтобы взглянуть на него. Но отвечать не стала, потому, что Майк у неё ничего не спрашивал, а просто искал её сочувствия. Она просто протянула руку и обняла его за шею, одновременно притягивая его к себе. Поцеловала седую макушку, мимолётно удивляясь тому, что его запах немного похож на запах Джефа. Майк вдруг задрожал, рефлекторно обхватив её руками и прижался лицом к её плечу. Николь сидела на кровати, обняв его за шею и слушала его судорожные выдохи. Гладила его суховатые лёгкие волосы, привычно бессознательно пропуская в них пальцы, как в волосы Джефа. Все правильно: он поддерживал её, когда она плакала. Теперь её очередь. Сколько лет он сдерживал слёзы, сцепляя зубы? Бедный Майк! Как ему больно. Бедная она! Как ей страшно. Ей самой было удивительно ощущать это змоционально-опустошающее оглушительное спокойствие.
Наверное, эта ночь вытянула из неё все силы.
– Ну, что ты? – спросила она, когда Майк отодвинулся.
Заглянула ему в лицо. Вытерла слёзы. Ей было безмерно жаль его и жаль саму себя, все остальные чувства подавлял страх за Джефа.
– Спасибо, Ники, – хрипло шепнул он. – Вот увидишь, всё будет в порядке.
Вот и Джеф выражается также: всё будет в порядке. Раньше выражался. Нет, и сейчас. И как интересно будет в порядке? Кто бы говорил, не этот ли седой тип только что поливал её своими слезами? Они помолчали, глядя друг другу в глаза. Ей так и хотелось спросить его: "а ты сам-то веришь в это или просто так, чтобы меня утешить?"
Она не сказала этого, чтобы не лишать его надежды. Ему обрести надежду труднее, чем ей. Майк такой же скептик, как и Джеф и когда только один без надежды, ему легче, а если он будет уверен, что и она без надежды, он может впасть в полное отчаяние. Она сказала совсем не то, что крутилось на языке:
– Мне