Музей странностей. Максим Ковалюнас
боялись. Поддерживая новый образ, Мастер повелел одному из своих должников, гному-кузнецу, изготовить для себя трость из золота, и чтоб украшена была она самоцветами из гномьей шахты. Другому должнику он заказал для себя фиолетовую мантию, да такую, чтобы величественней была, чем королевские наряды. И финальным штрихом в своём наряде Уильям решил сделать монокль,
Уильям стал относиться к людям так, будто уже не чувствовал с ними никакой связи – они стали для него пустым средством или же развлечением. Чародей забыл, для чего он затеял всё свое дело и для чего пошёл на все злодеяния. «Оживить отца любой ценой», – разносилось раз за разом в голове Уильяма, однако, говоря по правде, эти слова были лишь оправданием, будущей платой за всё, что Уилл творил в настоящем. Хуже всего то, что это настоящее, этот образ Мастера стал уж очень люб Уильяму, и отныне он уже не видел свою жизнь без него….
И вот король без свиты мчится к чародею, а чародей поёт прелестную монарху песнь об избавлении от всех тягот, тот верит, безусловно, и Уильям просит лишь о том, чтобы король впоследствии его вовеки не искал, хоть знает чародей, что поисков своих не избежит. И вдруг исполнилось всё то, что пожелал король, и бледный лик луны пропал с пространства небосвода – лишь только в этот миг вдруг понял Уилл, что натворил он, брат сёстер лесных, что жить в безлунном мире никогда не смогут. Печаль и паника вдруг отрезвили пьяного безумной властью чародея – стремглав он бросился бежать домой к полянке в надежде родичей своих живыми и здоровыми застать. А ночь темнее черни стала, прозревшей ненависти к чародею-шарлатану в сердцах людей отныне столько было, что ни счесть.
Счастье познает хитрейший
Давным-давно
История молчит о мудрых и кротких советниках, а строки баллад воспевают лишь сильных и ярких королей. Да и что уж там греха таить – дамы выбирают себе в мужья зачастую отнюдь не добрых да заботливых, но видных и амбициозных. А уж если ты малодушен, пиши пропало. Не споют о тебе песен, а любовь прекраснейших из дев обойдет тебя стороной, останется тебе лишь довольствоваться тем, что останется. Ведь нет принца «Мудрого» или «Смиренного», зато «Храбрых» и «Прекрасных» в каждом королевском роде минимум по два.
Кто бы согласился с догмой сей, вот только не советник Дримхолда – хромой добряк Джереми. Джер никогда не хватал звёзд с неба и прекрасно знал, что героем ему не стать, как не стать и храбрецом и уж тем паче королём. В отличие от своего друга Рэя, что нынче носит королевскую корону, Джер всегда довольствовался тем, что имел, и очень ценил те качества, что матушка будущего советника в нём так любила: доброту, смиренность и приземленность. Надо сказать, что и внешность Джера прекрасно подходила этим качествам: ростом он не вышел, его волосы мышиного цвета были ломкими и всегда были зачёсаны так, как требовал того образ серого и невзрачного человечка, да и взор его узеньких глаз цвета утренней грязи после ночного дождя совсем не был похож на