Обрученные Венецией. Мадлен Эссе
на груди придавал ее образу изумительную притягательность.
Знатные дворяне неукоснительно следили за модой в это весьма переменчивое время – женщины намеренно прибавляли в весе, дабы привлечь мужчин аппетитными формами. Но Патрисия оставалась хрупкой француженкой – такой легкой и женственной, что в генуэзском обществе поговаривали о неизлечимой хвори герцогини, приведшей ту к истощению. Однако статный Лоренцо восторгался присущим ей изяществом, абсолютно не свойственным располневшим дамам.
На какое-то мгновение герцог замер, пронизывая жену взглядом впервые пораженного ее ослепительной красотой человека. Затем он вернул взор на младшую дочь, так искусно подражающую матери, сумевшую не только закрепить в себе поведение воспитанной синьорины, но и впитать всю удивительно блистательную миловидность Патрисии. Их сходство просто поражало.
– Признаться, я не заметил, как и младшая дочь повзрослела, – произнес вполголоса Лоренцо, не замечая, что грубым голосом нарушал звучание музыки в зале.
– Она изумительно красива, – согласилась тихо Патрисия, стараясь не отрывать взгляд от проходящей церемонии.
– Вся в свою мать, – улыбнулся герцог, заметив гордый блеск в небесно-голубых глазах жены.
– Но упрямством и горячим характером – в своего отца, – отметила с улыбкой герцогиня.
Герцог гордо улыбнулся, хотя кичиться тут явно было нечем, – не в их обществе женщине позволено обладать таким нравом.
– К слову, ваша светлость заметили, что Каролина сегодня завоевала многочисленное восхищение молодых мужчин? – тихо произнесла Патрисия.
– Полагаете, можно надеяться, что она и сама присмотрится к кому-то из них? – предположил герцог.
– И не мечтай, Лоренцо. Она об этом сейчас и думать не желает. Дай ей немного времени, чтобы настроить свой пылкий нрав на грядущее заточение. Сразу же после свадьбы Изольды я проведу с ней беседу по поводу замужества.
Герцог только вздохнул и опять взглянул на Каролину, не отрывающую взгляд от брачной церемонии. Что-то сжималось в его сердце, прославившемся среди его поданных своей жестокостью и бесчувственностью. Нет, он не желал торговать красотой Каролины для получения большей выгоды, ведь ее красота цены не имеет. Но подорвать свою репутацию в этих условиях невозможно, ведь среди аристократических семей принято заключать брак в соответствии с максимальной экономической выгодой как для родни, так и для республики.
Пусть и по закону, и в согласии с каноническим правом – основой брачного союза, кроме родительского одобрения, должно быть и свободное согласие сторон, но в большинстве случаев молодые соглашались с выбором родителей, боясь лишиться имущества, которое было их «свадебным подарком». Любой брак, заключенный без согласия родителей, становился причиной раздора между ними и детьми.
Что будет, если придет время выдавать Каролину замуж, Лоренцо даже не хотел представлять,