Ночной портье. Ирвин Шоу
он. – Могу поменяться с вами работой.
– Ну да, охота вам просиживать ночи напролет за счетной машинкой, когда скоро вы начнете загребать денежки. В газетах вон пишут, что врачи у нас зарабатывают больше всех.
– Боже, услышь это и благослови Америку! – воскликнул санитар, выходя из лифта.
Я открыл им парадную дверь и глядел, как ловко они поставили носилки с телом в санитарную машину. В патрульной машине второй полисмен крепко спал за рулем, негромко посапывая. Завыла сирена, и «скорая помощь» быстро скрылась из виду.
– Какого черта они торопятся? – сказал полисмен, стоявший рядом со мной на ступеньках.
– А напарник-то ваш заснул.
– Проснется, если будет вызов. Чутье у него, как у собаки. Пусть пока отдохнет. Хотел бы я иметь его нервы, – со вздохом добавил он. – Пойдемте заглянем в вашу книгу регистрации приезжающих.
Мы вернулись в мою конторку. Проходя через смежную комнатку, я старался не глядеть на полку, где среди канцелярских принадлежностей и старых журналов лежал принесенный мной футляр.
– Если хотите выпить, у меня есть бутылка виски, – предложил я, радуясь про себя тому, что пока все идет благополучно. Мной словно управлял компьютер, в который правильно заложили все необходимые данные. Но все же требовалось некоторое усилие, чтобы не глядеть на полку, где лежал футляр.
– Я на службе, – протянул полисмен. – Но глоточек все же не повредит.
Я отыскал в книге регистрации приезжающих запись о въезде постояльца в 602-й номер, и полисмен старательно переписал ее в свою записную книжку. История Нью-Йорка, по-видимому, наиболее верно отражена в записях полицейских книжек. Сочтите это, пожалуйста, интересным археологическим открытием.
– Стакана, извините, нет, – заметил я, откупоривая бутылку виски.
– Ничего, из горлышка сойдет, – сказал полисмен. – Лехаим, – добавил он, приветственно приподнял бутылку и основательно отхлебнул из нее.
– Вы еврей? – полюбопытствовал я, когда полисмен протянул бутылку мне.
– Нет. Напарник научил. А он еврей.
«Лехаим». За жизнь! Это я помнил с тех пор, как посмотрел на Бродвее знаменитый мюзикл «Скрипач на крыше».
– Пожалуй, последую-ка я вашему примеру, – произнес я, поднося бутылку ко рту. – Эта ночка мне еще долго сниться будет.
– Ну, эта ночь – пустяки. Нам часто и похуже приходится.
– Да уж, представляю себе.
– Однако пора идти, – сказал полисмен. – Утром к вам пожалует инспектор. Чтоб до его прихода номер был заперт, понятно?
– Передам утром моему сменщику.
– Эх, ночная работа, – вздохнул полисмен. – Вы хорошо спите днем?
– Прекрасно.
– А вот я не могу. – Он печально покачал головой. – Видите, какие круги под глазами.
Я проводил его к выходу и следил, как не спеша, вразвалку подошел он к патрульной машине, вскарабкался в нее и разбудил напарника. Они медленно покатили по молчаливой пустынной улице, а я поспешил к себе, чтобы отправить телеграмму.
Прозвучало по меньшей